— И вы не верите, что… — начал испуганно Браш. — Вы считаете, что все вокруг нас — результат эволюции, а не?..
— Безусловно. Я считаю, что дело обстоит именно так.
Тогда Браш выдавил почти шепотом:
— Значит, вы полагаете, что все, о чем написано в Библии, ложь? А вы никогда не задумывались, что разница между обладающим душой человеком и обезьяной, прыгающей по деревьям, велика, как сам мир?
Наступило молчание, ужаснувшее Браша не меньше, чем ее слова. И тогда он в отчаянии решился на другой роковой вопрос:
— И вы, наверное, считаете, что женщина должна курить?
Джесси остановилась и посмотрела на него:
— А вы считаете, что это очень важно?
— Да, я считаю, что это чрезвычайно важно.
— А я — нет. — Она пожала плечами. — Сама я не курю. Но мне нравится видеть, что женщины могут делать то же, что и мужчины, с не меньшей серьезностью.
Она посмотрела Брашу в глаза. Она видела, как он поражен.
— Я просто удивлена тем, что вы считаете это очень важным. А я уже было начала вас считать единственным умным человеком из всех, кого я встречала.
Глядя в пол, Браш произнес:
— В ноябре у меня будет отпуск. Можно, я приеду к вам в Мак-Кеновский колледж?
Джесси снова начала расхаживать по комнате.
— Вы, конечно, можете делать все, что вам угодно, — сказала она. — Но ничего хорошего не получится. Нам не о чем будет говорить, если у вас такие идеи. И потом… Я живу одна. В последние годы, во всяком случае, я могу обеспечить только себя… Кроме того, у меня просто не найдется свободного времени на новую дружбу. Я работаю старшей официанткой в обеденном зале, а остальное время отдаю учебе.
— Но приехать-то я могу?
— Да, конечно, как и всякий другой человек.
— Я полагаю… у вас найдется тогда минутка-другая погулять со мной? Или пообедать, или что-нибудь еще?
— Пожалуй.
— Ну что же, до свиданья, — сказал Браш, протягивая руку.
— До свиданья. Вы все делаете так серьезно, что мне даже неловко. Мы знакомы всего час или полтора, а у вас вид, словно теряете лучшего друга.
— Мне надо хорошенько подумать обо всем этом. До свиданья.
— До свиданья.
Исполненный раздумий, Браш вышел в коридор. Но вдруг повернул назад и с неожиданной силой сказал в открытую дверь:
— Но вы хотя бы можете пообещать мне, что подумаете о моих словах? Я не понимаю, как такая красивая девушка может верить, что Библия лжет, и что мы произошли от обезьян, и что девушкам положено курить табак. Что станет с миром, если он будет следовать этим идеям? Почему вы считаете себя нормальным человеком, если вы придерживаетесь таких взглядов?
— Я подумаю об этом, — устало и с легкой досадой сказала Джесси, снова принимаясь приводить комнату в порядок.
Покончив с уборкой, Джесси пошла в свою комнату и села в кресло. Она твердо положила руки на подлокотники и стала пристально рассматривать стену перед собой. Время от времени она бормотала: «Он сумасшедший». Потом убедилась, что ей сегодня не уснуть, сменила обувь и отправилась погулять к озеру.
Браш вернулся в палатку с биркой «Феликс» и лег в постель. Он с трудом заснул, но вскоре, однако, был разбужен сильным шумом. Дик Робертс бился на своей кровати. Сдавленным голосом, все громче и громче, он кричал: «Я не могу… Я не могу…» В неясном свете луны, проникавшем в палатку снаружи, Браш увидел и других ее обитателей, которые, подняв головы, перепуганные, взирали на Дика Робертса.
— Что за чертовщина? — спросил кто-то из них.
— Кто этот припадочный?
— Папа, папочка!.. — причитал маленький сын Дика Робертса.
Браш вскочил с кровати, схватил Робертса за руку, легонько подергал.
— Эй, Робертс! Дик Робертс! — сказал он спящему и пояснил окружающим: — Ничего страшного, ребята. Обыкновенный кошмар. Все в порядке. Эй, Робертс! Вы как? Ничего?
Робертс сел на кровати, потряс головой. Затем угрюмо и молча наклонился и принялся обуваться. Браш тоже поспешно натянул брюки и сунул ноги в туфли.
— Господи, это какой-то бедлам! — недовольно проворчал кто-то.
— Я извиняюсь, — сказал Робертс и, прихватив свой купальный халат, пошел из палатки.
— Папа, ты куда? — испуганно спросил его сын.
— Ш-ш! Давай-ка спи, Джордж.
— Папа! Я тоже хочу с тобой.