Иван Ефремов (1908) – ЗА: 1) Его повесть «Сердце Змеи» (Ефремов, 1986, т. 3, стр. 395–458) интегрировала повесть «First contact» другого фантаста; 2) его критика фрейдизма (там же, т. 4, стр. 101) и весь роман Лезвие бритвы как тонкая интеграция материализма с идеализмом, наподобие с Дицгеном; 3) «сердце не только насос, а мозг не весь человек» (т. 5, кн. 2, стр. 312). ПРОТИВ: приписывание Аристотелю «брюзжания», «злобы», «зависти», «аморальности», «невежественности» и других пороков (т. 5, кн. 3, стр. 52–53, 109, 342, 451, passim) и признание неинтеграторов вместо него: «Далеко же тебе до Анаксагора и Антифонта, Стагирит!.. Ты просто завистлив к славе Астиоха, певца мира и красоты! Мир и красота – вот что чуждо тебе, философ, и ты знаешь это!» (стр. 53). Объясняется нехваткой в его время достоверной литературы, как он пишет в своём письме Дмитриевскому, на которую он мог бы опираться без дополнения «фантазией» (стр. 487–488). Собрание сочинений Аристотеля впервые вышло в СССР четыре года после его смерти. Некоренной.
Василий Васильевич Налимов (1910) – ЗА: 1) «наш удел – беспрестанно устремляться к смыслам» (Налимов, 2011, стр. 15); 2) «В нашей системе представлений[, Нирвана] – это выход в исходный, нераспакованный семантический континуум» (там же, стр. 280); 3) «Мироздание погружено в Тайну – нельзя её разгадать, не надо пытаться её разгадывать. Надо просто её признать. Её образ – видимый всегда лишь смутно – должен непрестанно расширяться, углубляться. Надо начать приближаться к ней, стремиться стать ею, понимая, что она всегда от нас ускользает, и тем дальше, чем больше мы будем приближаться к ней. /Надо уметь использовать взаимосвязанно всё, что обретено человечеством на пути своего становления: рациональное и иррациональное, эстетическое и мистическое – не надо бояться этого слова, ведь им обозначается приём, которым издревле пользовалось человечество» (Налимов, 2013a, стр. 36); 4) «самое главное – язык математической статистики не является контекстно-свободным языком. Это значит, что правомерность сделанных на нём высказываний зависит не только от отношений между символами, но и от контекста, т. е. от того, о чём и что говорит исследователь. Язык математики здесь оказывается незамкнутым» (Налимов, 2013b, стр. 31); 5) предвосхищение категорий человека Налимовым: «Представление о Боге – это нечто заданное априори нашему сознанию. Задано, но не всем одинаковым образом. Каждый воспринимает Бога в меру своей приуготованности. Кто-то вообще не воспринимает Бога, или даже воспринимает Его агрессивно. Но разве не то же происходит с восприятием логики, математики, музыки – и мало ли чего ещё. Здесь речь идёт не просто об архетипе, а о чём-то большем – о структуре нашей личности, о способности её в той или иной степени воспринимать архетипы. Мы – люди – слишком различны. И отсюда все наши беды. И отсюда же прогресс – возможность развития, неизбежность революций» (Налимов, 2015, стр. 268, его курсив). ПРОТИВ: 1) Смешение понятий случайного и противоречивого, посредством смешения логики с математикой, в комментарии о том, что Аквинский пользовался «совсем наивным постулатом о непротиворечивости… мира» (Налимов, 2013b, стр. 133). Онтологический конфликт из объекта на 15-м уровне; 2) «Вероятностное взвешивание – это антиаристотелева логика. … Аристотелева логика вторична» (Налимов, 2013a, стр. 314). Некоренной; 3) смешение бессознательного с сознанием посредством панпсихизма: «Вселенная, упорядоченная числом, должна быть изначально пронизана неперсонализированным сознанием» (там же, стр. 321, его курсив). Объясняется неверным пониманием уровней ниже 6-го.
Десмонд Досс (1919) – ЗА: «Кровь стекала в лицо и глаза парня. Он лежал там, просто стонал и звал медика. Я взял воду из фляги и повязку и умыл его лицо. И когда эта кровь была смыта с глаз, его глаза открылись. Он просто загорелся и сказал: «Я думал, что я слепой». И если бы я не получил ничего большего от войны, чем ту улыбку, которую он мне подарил, я бы уже был достаточно вознаграждён» (По соображениям совести, 2016).