К этому можно добавить только то, что каждый желающий имеет право принять личное решение по поводу альтернатив «лучше мертвый, чем красный» или «свобода или смерть». Но вот на что он не имеет права, это на то, чтобы решать такие вещи за других, а именно на это нацелена ведущая к войне политика консерваторов. В действительности консерваторы говорят следующее: «Лучше им умереть, чем стать красными» или «Свобода для меня, или пусть они умрут», а это, как ни суди, боевой клич не благородных героев, а массовых убийц.
Бакли прав только в одном: в ядерную эпоху важнее заботиться о вопросах войны и внешней политики, а не о приватизации системы уборки и вывоза мусора, сколь бы важной не была последняя проблема. Но при этом мы неизбежно приходим к выводу, прямо противоположному тому, что делают Бакли и такие, как он. Мы приходим к пониманию, что раз современное ракетное оружие и бомбардировщики не способны поражать точечные цели, избегая при этом жертв среди мирного населения, их следует просто напросто отправить на слом. При таком подходе ядерное разоружение и уничтожение стратегических средств доставки превращается в великое благо, к которому следует стремиться даже с большим рвением, чем к приватизации системы уборки мусора.
Часть III Эпилог
15. Стратегия свободы
И вот, новое либертарианство — истина, теоретически выверенная и способная решить наши политические проблемы,— у нас в руках. Но теперь, когда мы владеем истиной, как нам добиться победы? Мы стоим перед главной стратегической проблемой: как перейти из нашего несовершенного огосударствленного мира в великое царство свободы. Проблемой, подобной тем, что вставали перед всеми «радикальными» мировоззрениями.
Единой магической формулы не существует. Любая стратегия социальных изменений, предполагающая убеждение и изменение сознания людей, — это всегда искусство, а не точная наука. Но это знание не должно мешать нам в поисках разумных путей достижения наших целей. Существование плодотворной теории или, по крайней мере, теоретической дискуссии о надлежащей стратегии перемен, возможно.
Есть один пункт, который вряд ли вызовет разногласия: главным и необходимым условием победы либертарианства (как, впрочем, и любого другого социального движения — от буддизма до вегетарианства) является образование: убеждение и изменение взглядов большого числа людей. У образования, в свой черед, есть два жизненно важных аспекта. С одной стороны, нужно привлечь внимание людей к существованию либертарианства и сделать их либертарианцами. Если бы наше движение состояло только из лозунгов, публичных акций и других средств привлечения внимания, нас услышали бы многие, но вскоре они обнаружили бы, что сказать нам нечего, и результат оказался бы эфемерным. Поэтому либертарианцы должны серьезно размышлять и заниматься наукой, издавать теоретические и методические книги, статьи и журналы, участвовать в конференциях и семинарах. С другой стороны, ни одна теория никуда не приведет, если никто и никогда не слыхал об этих статьях и книгах, а потому нам нужны публичные акции, лозунги, активная деятельность студентов, лекции, присутствие на радио и телевидении. Подлинное образование не может быть успешным без сочетания теории и практической деятельности, идеологии и людей, распространяющих эту идеологию.
Таким образом, нужно привлечь внимание публики к теории, а потому теория нуждается в людях, которые будут держать ее знамя, обсуждать, агитировать, распространять свет истины. И теория, и движение пусты и бесплодны друг без друга. Теория засохнет на корню без сознательного движения, преданного делу распространения этой теории и разъяснения ее целей. Но и движение обернется бесцельной суетой, если упустит из вида идеологию и главную цель. Некоторые либертарианские теоретики полагают, что есть нечто неприличное или постыдное в организации активного политического движения, но как еще прийти к свободе, если не бороться за нее? Однако некоторые воинственные активисты, жаждущие действий — любых действий, — презирают то, что им кажется бесплодным теоретизированием. Но все их действия окажутся пустыми и бесплодными, если они будут лишь смутно представлять себе, ради чего они их предпринимают.