Найдется ли в цивилизованной стране хоть клочок земли, лишенный отпечатка личности человека? В городах мы окружены плодами его трудов. Мы ходим по мощеным мостовым или по проторенным дорогам – это человек сделал пригодными для жизни малярийные болота, он замостил их камнем, добытым в далеких горах. Мы живем в домах – это человек добыл камень в каменоломнях, выровнял и обтесал его, распилил бревна, продумал все нужное и построил города из того, что прежде было скалами и лесом. И в сельской местности во всем видны следы рук и мысли людей: люди возделали почву, поколения тружеников добились, чтобы она стала мягкой и плодородной, своим трудом человек запрудил реки и сделал плодородными прежде затопленные местности… Повсюду явлены его мощная рука и разум, которые всему дают форму и… приспосабливают к удовлетворению потребностей. Природа признала своего хозяина, и человек чувствует себя в природе как дома. Природа была присвоена им ради своей пользы, она стала его собственностью. Эта собственность законна; она образует право столь же священное, как право свободно использовать свои способности. Они – его, потому что у них нет другого источника, потому что они есть не что иное, как излучение его бытия. До него здесь вряд ли что было, кроме косной материи; после него и благодаря ему существуют пригодные для обмена богатства, иными словами, вещи, приобретшие ценность в результате чьего-то труда, упорства, обработки, добычи или просто транспортировки. От картины великого художника, в которой, пожалуй, материальная составляющая играет наименьшую роль, до ведра воды, которую зачерпывают в реке, чтобы доставить потребителю богатства, чем бы они ни были, приобретают ценность только благодаря тем достоинствам, которые может придать им деятельность, разум и сила человека. Производитель запечатлевает частицу собственной личности в вещи, которая в силу этого обретает ценность, а потому может рассматриваться как продолжение способностей человека, воздействующего на внешний мир. Будучи свободным существом, он принадлежит самому себе, он одновременно и причина, т.е. производящая сила, и следствие, т.е.произведенное богатство. Кто рискнет оспорить его право собственности, столь очевидно носящее отпечаток его личности?..
Нам следует вернуться к человеку, к создателю всего богатства… своим трудом человек запечатлевает свою личность в материи. Своим трудом он возделал землю и превратил неиспользуемые пустоши в плодородные поля; это его труд преобразовал непроходимые чащи в просторные леса; это благодаря его труду из семян выросла конопля, это он превратил коноплю в нити, из которых можно делать ткани и одежду; это он превращает бесформенный пирит, добываемый в руднике, в элегантную бронзу, служащую украшением зданий и доводящую до людей мысль художника.
Собственность, возникающая в результате труда,– это частица прав человека, эманацией которого она является; подобно ему, она нерушима ровно до тех пор, пока, расширяясь все дальше и дальше, не столкнется с другим таким же правом; подобно ему, она индивидуальна, потому что ее источник – в независимости индивида и потому что, когда в ее формировании сотрудничают несколько человек, последний владелец приобретает вместе с плодом своего личного труда труд всех предшествовавших ему людей: именно так обстоит дело с изделиями промышленности. Когда в результате продажи или наследования собственность переходит из одних рук в другие, ее статус остается неизменным, она все также остается плодом человеческой свободы, нашедшей выражение в труде, и обладатель имеет такое же право на нее, как и производитель, права которого несомненны[5].
Общество и человекМы подробно обсудили права личности, но возможен вопрос: а как насчет прав общества? Разве они не выше прав отдельного человека? Либертарианец, однако, является индивидуалистом, и он убежден, что одна из главных ошибок теории общества заключается в том, что оно трактуется как некое реально существующее единство. Порой об обществе говорят как о высшей или почти божественной сущности, обладающей собственными правами, доминирующими над всеми остальными, а иногда оно предстает как абсолютное зло, на которое можно взвалить все грехи этого мира. Индивидуалист считает, что только индивид существует, мыслит, чувствует, принимает решения и действует, а общество живым существом не является и представляет собой просто обозначение для множества взаимодействующих индивидов. Рассматривая общество как нечто, что способно выбирать и действовать, мы только затрудняем себе понимание реально действующих сил. Если десяток человек собрались для того, чтобы ограбить трех других, вот вам группа индивидов, которые согласованно действуют против интересов другой группы. Если эти десять решат назвать себя обществом, действующим в своих интересах, суд поднимет их на смех, да и вряд ли у десятка грабителей достанет наглости и бесстыдства для использования подобного аргумента. Но если их станет действительно много, такого рода помрачение сознания станет делом обычным и сможет одурачить публику.