– Меньшинства?!
– Прости. В любом случае он пробудет с нами всего несколько дней и…
Вдруг на другой стороне улицы раздался треск. Обернувшись, они успели заметить, как из таверны выскочил какой-то человек и опрометью бросился наутек. Вслед за ним, отстав всего на несколько шагов, помчался толстяк в фартуке.
– Держите его! Вор без лицензии!
– Эх, – вздохнул Моркоу.
Он перешел улицу, Ангва последовала за ним. Быстро выдохшийся толстяк остановился, затем поковылял обратно.
– Доброе утро, господин Фланнель, – поздоровался Моркоу. – Какие-то проблемы?
– Он украл у меня семь долларов и не предъявил лицензию Вора! – забушевал господин Фланнель. – Вы собираетесь с этим что-то делать или нет? За что я плачу налоги?!
– С минуты на минуту мы бросимся в погоню, – успокоил его Моркоу и достал блокнот. – Значит, семь долларов, говорите…
– Вообще-то четырнадцать.
Господин Фланнель оглядел Ангву с головы до ног. Мужчины редко упускали такую возможность.
– А почему на ней шлем? – спросил он.
– Она наш новый сотрудник, господин Фланнель.
Ангва улыбнулась господину Фланнелю, и тот отступил на шаг.
– Но ведь она… э-э…
– Мы должны двигаться в ногу со временем, господин Фланнель, – перебил Моркоу, убирая блокнот.
Господин Фланнель вспомнил о своих неприятностях.
– Но в настоящее время я лишился восемнадцати долларов, которые вряд ли теперь увижу, – резко сказал он.
– О, не стоит так отчаиваться, господин Фланнель, верьте в хорошее, – подбодрил его Моркоу. – Вперед, констебль Ангва. Давайте проследуем по следам преступника.
И они последовали по улице дальше, на глазах у изумленного Фланнеля.
– Не забудьте про мои двадцать пять долларов! – крикнул он.
– А ты не собираешься за ним бежать? – осведомилась Ангва, стараясь не отставать от широко шагавшего капрала.
– Не вижу смысла, – ответил Моркоу, сворачивая в переулок настолько узкий, что его почти невозможно было разглядеть с улицы. Но бравый капрал бесстрашно шагал в глубокой тени между двумя влажными, поросшими мхом стенами.
– Интересно, правда? – продолжил Моркоу. – Готов поспорить, немногие знают, что с Брод-авеню можно попасть на Зефирную улицу. Спроси у кого угодно, и тебе ответят, что нельзя пройти через Рубашечный переулок, потому что он заканчивается тупичком. Но на самом-то деле можно! Надо просто подняться вверх по улице Мормской, протиснуться между вот этими прутьями в Урчащую аллею – хорошая, кстати, решетка, из доброго железа – и вот мы уже в Некогда-переулке…
Дошагав до конца переулка, он остановился и стал прислушиваться.
– Чего мы ждем? – азартно прошептала Ангва.
Послышался топот бегущих ног. Моркоу прислонился к стене и высунул руку на Зефирную улицу. Раздался глухой удар. Рука Моркоу не сдвинулась ни на дюйм. Наверное, наткнуться на нее было все равно что врезаться в стальную балку.
Они вместе посмотрели на лежавшую без сознания фигуру. По булыжной мостовой раскатывались серебряные доллары.
– Ох, беда, беда, беда! – пробормотал Моркоу. – Опять бедолага Здесь-и-Сейчас. А ведь он обещал мне, что постарается завязать. Ну что ж…
Он схватил бездыханное тело за ногу, после чего спросил:
– Сколько всего денег?
– Кажется, три доллара, – ответила Ангва.
– Молодец. Хорошо считаешь.
– Да, но лавочник сказал…
– Идем. Пора возвращаться в штаб-квартиру. Идем, Здесь-и-Сейчас. Сегодня твой счастливый день.
– С чего это счастливый? – не поняла Ангва. – Мы же его только что поймали!
– Да, но поймали мы, а не Гильдия Воров. Они бы точно не стали с ним церемониться.
Голова Здесь-и-Сейчас запрыгала по булыжникам.
– Стащил три доллара и побежал прямиком домой, – вздохнул Моркоу. – В этом весь Здесь-и-Сейчас. Худший вор в мире.
– Но ты сказал, что Гильдия Воров…
– Со временем разберешься, как тут все работает, – ответил Моркоу. Голова Здесь-и-Сейчас стукнулась о бордюр. – В конце концов, – продолжил Моркоу, – и вправду работает. Вот что самое удивительное! Оно работает, хотя по идее – не должно.
Пока Здесь-и-Сейчас получал легкие контузии на пути к безопасной тюремной камере Стражи, в другом месте убивали клоуна.
Он вышагивал по переулку беззаботной иноходью человека, уверенного, что в этом году он полностью расплатился с Гильдией Воров, когда перед ним неожиданно предстала фигура в капюшоне.
– Бино?
– О, привет… ты же Эдвард, верно?
Фигура замерла.
– Я как раз возвращаюсь в Гильдию, – сказал Бино.
Фигура кивнула.
– С тобой все в порядке? – озабоченно спросил Бино.
– Мне очень ж-жаль, – произнесла фигура, – но это ради блага города. Ничего л-личного.
Фигура в капюшоне скользнула за спину клоуна. Бино ощутил хруст, и его внутренняя вселенная отключилась.
Затем он сел.
– Эй, – сказал он. – Мне же боль…
Но больно уже не было.
Эдвард д’Муэрто смотрел на него сверху вниз с выражением ужаса на лице.
– О… извини, я не хотел бить так сильно! Просто н-необходимо было убрать тебя с дороги.
– А зачем вообще меня нужно было бить?
Бино вдруг понял, что Эдвард смотрит мимо него, и уж точно разговаривает не с ним.
Он поглядел на землю с тем странным ощущением, которое испытывают только недавно умершие – когда с ужасом видишь свое тело и не понимаешь: почему я рядом с ним, а не внутри?
– ТУК-ТУК!
Бино поднял голову.
– Кто там?
– СМЕРТЬ.
– Смерть – косою верть.
В воздухе повеяло холодом. Бино ждал. Эдвард лихорадочно бил его по щекам… Вернее, по тому, что недавно было его щеками.
– ХМ, КАК-ТО МУДРЁНО… СЛУШАЙ, МОЖЕТ, НАЧНЕМ ДИАЛОГ ЗАНОВО? Я НЕ ОЧЕНЬ РАЗБИРАЮСЬ В КАЛАМБУРАХ.
– Жаль, – ответил Бино.
– Мне так ж-жаль! – простонал Эдвард. – Я хотел как лучше!
Бино смотрел, как убийца тащит его… то тело прочь.
– Он сказал, что ничего личного, – произнес он. – Рад, что именно так. Было бы обидно, если бы меня убили из-за чего-то личного.
– ПРОСТО МНЕ ПОСОВЕТОВАЛИ ПРОЯВЛЯТЬ В РАБОТЕ ЧУТЬ БОЛЬШЕ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ.
– Но зачем он это сделал? Я думал, мы прекрасно ладим. Знаешь как сложно на моей работе заводить друзей? На твоей, наверное, тоже, да?
– Я СТАРАЮСЬ РАЗБИВАТЬ ЛЮДЯМ СЕРДЦА, ТАК СКАЗАТЬ, ПОМЯГЧЕ.
– Только что шел, никого не трогал, и вдруг – раз! – уже мертв. Как же так?
– ДУМАЙ ОБ ЭТОМ, КАК… О ПЕРЕХОДЕ В ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ.
Тень клоуна Бино повернулась к Смерти.
– О чем ты там говоришь?
– О ТОМ, ЧТО ТЫ УМЕР.
– Да. Я понял.
Бино уже расслабился и перестал слишком много думать о событиях в мире, который больше не имел к нему отношения. Смерть знал, что люди часто ведут себя подобным образом после первоначального замешательства. В конце концов, худшее уже произошло. А дальше… как повезет.
– НЕ СОБЛАГОВОЛИШЬ ЛИ ПОСЛЕДОВАТЬ СО МНОЙ?
– А там будут пирожные с заварным кремом? Красные носы? Жонглирование? Мешковатые штаны огромных размеров?
– НЕТ.
Почти всю свою короткую жизнь Бино провел в роли клоуна. Размалеванное лицо растянулось в мрачной улыбке.
– Меня это вполне устраивает.