«Франция» — этот пароль, лозунг — «Святая Елена».
У меня нет сил предметно мечтать о той ночи, когда из могил встанет не только гвардия, а и все мы, чьими костями устлан путь в Новое Царство. Однако просится в слова мечта, как если бы ночная Река Времени озарилась салютом — и стало видно хотя бы за первый поворот.
Легко быть на короткой ноге с грозным Императором: он уже умер. Так что мне хватает смелости засвидетельствовать ему свое почтение. Для него в Стене было открыто громадное Окно — и он прекрасно слышал подсказки. А если подсказки прекрасно слышны, нетрудно себе представить, что это всё ты сам — а не Божество твоими устами.
И тогда начинаешь верить, что и впрямь:
— Это Божество моими устами!
И тогда можно сойти с ума, а можно стать, например, Наполеоном.
42. Ищем правду сами
Первые люди не были уверены в том, что думают при помощи головы.
Даже гораздо позже, овладев письмом, предки не имели на этот счет полной уверенности — и сообщили нам свои сомнения.
Новые знания, попадая в Накопленное Настоящее, новы только для нас.
Я понимаю весьма ограниченную ценность этого утверждения. Но оно занятно своей несомненной истинностью.
Если нас некому было придумывать, то кроме нас никто о нас ничего не знает.
Если нас придумали, то Создатель по определению знает о нас все. В частности, он изобрел генную инженерию, хотя наверняка по-другому называет ту область своей деятельности, которая связана с созданием Жизни.
«Эгоистичная ДНК» — так называют ученые Молекулу, в которой содержится информация о нашем устройстве вместе с инструкцией по самосборке.
Я вижу в этом названии личностный аспект: цель моей жизни определена, оказывается, помимо моей воли. Потому что если бы я даже из протеста не захотел продлевать род, то и тогда способствовал бы заложенной в меня ОБЩЕЙ цели: носителям таких идей нет в жизни места.
Еще в начале текста я удивлялся противоречию между мелочностью моих мыслей и невообразимой сложностью моего же устройства.
И вот, вся мелочность мыслей приобретает неожиданное, пусть скромное, но величие. Я даже имею право на чувство превосходства, скажем, над собаками, не говоря уж о динозаврах. С точки зрения числа патентов, использованных для их и моего создания, разница между нами несущественна, а я зато могу предвидеть — и опасность, и размеры урожая, и, к сожалению, собственную смерть.
— Мощность достаточна, — однажды было гордо сказано о двигателе Роллс-Ройса вместо того, чтоб указать число лошадиных сил.
Небеса молчат. Не будешь же считать сообщением, например, реликтовое излучение, свидетельство Большого Взрыва.
Поэтому мы ищем правду сами.
Вместе трудимся, чтоб узнать о себе больше, а предвидеть дальше.
Наша общественная природа выражается в нетерпимости к одиночеству, в желании если не быть, то бывать вместе.
Занятным и комичным (чтобы не сказать, «поистине трагичным») образом это желание совмещается в душе с сильным как страсть стремлением к независимости, стремлением охранить и вырастить свое бесценное Я.
43. Прошлого нет
Сегодня я подумал, что бессмертие души — безусловная чепуха.
— Выдумка для трусов, — храбро говорю я спокойным утром, когда знаю, что в ближайшие часы мне вряд ли что-нибудь грозит.
Мне представилось, как идея, выраженная не последовательностью слов, а последовательностью сцепленных молекул, имеющих волшебное даже в словесном выражении свойство самовоспроизводиться, как эта идея ищет возможность укрепиться в Вечности.
Разменная монета, которой «Молекулярная Идея» расплачивается за собственное сохранение — рождение и смерть ее собственных воплощений.
Для борьбы с инфляцией появилось строго следящее за бюджетом животное Царство.
Возможно, когда-то нам станет понятным, как и почему происходила смена Царств.
Если речь идет о сохранении жизни, то появление способных к сознательному обучению и предвидению нас — совершенно логичный ход событий.
Глядя правде в глаза, следует признать, что либо Создателя нет, либо он не сразу знал, чего хочет: почему бы не вдохнуть разум уже в динозавров — среди них были даже ходившие на двух ногах.
Забавны штампы языка: «смотреть в глаза правде».
Мне вдруг представилось, что Молекулярная Идея подбирала себе глаза, чтобы видеть мир в согласии с Собой — красивым.