Мимо ракетами праздничного фейерверка проносились прохожие. Взгляд тоскливо цеплялся за парочки, весело щебечущие друг с другом. Радуйтесь, дамы и господа! Торжествуйте, товарищи! Мы теперь в разных мирах. Есть те, которые празднуют. И те, которые тянутся к празднику, не умея устроить свой. Мы в разных мирах. У вас есть право быть счастливчиками, а я его потерял. Но у меня осталось право быть Дедом Морозом.
И я классный Дед Мороз. Крутой Дед Мороз. Дед Мороз, который всё может. Дед Мороз, которому всё подвластно. Мне уже не сойти с дедморозовской колеи, но я готов. Готов тащить на плечах подходящие мешки. Готов поздравлять, гася в глазах боль от вечной раны. Я готов добраться до полуночи.
Мне надо туда добраться. Счастья уже не будет. Праздников тоже. В чём же смысл, если дорога пролегает лишь по чёрной полосе?
Смысл в том, чтобы забраться в полночь и поглядеть на того, кто выпускает Зимних Снайперов. Это будет славный разговорчик. Битва фальшивого и настоящего. Душевная беседа в два голоса, после которой один навсегда остаётся в пройденных километрах. А вышедший из полуночи в свете салюта и брызгах шампанского, наверное, и станет тем, кого все радостно встречают, как Новый Год.
19
Пустой мешок валялся у ног. Ни один из последней партии подарков не потерялся. Я разнёс все и теперь с полным правом мог отправляться навстречу Новому Году.
Но пока я стоял на месте. Кровь пульсировала в висках. Зато боль притихла. Пока я не двигаюсь, о боли можно забыть, но стоит сделать первый шаг…
И Новый Год получает весомые преимущества.
Часы закрывали небосклон на западе и юге. Стрелки показывали полдвенадцатого. Полчаса жизни, полчаса свободы, полчаса боли, полчаса тоскливого ожидания. Циферблат нависал над городом чуть просевшим куполом, будто у города сорвало крышу, но в последний момент она передумала, да так, накренившись, никуда и не уехала. А чтобы такая массивная чаша не пустовала, в ней разместили часовой механизм.
Маятник медленно раскачивался за двумя многоэтажками, жёлтыми парусами стремящимися друг к другу. Когда массивный шар достигал нижней точки, он замирал на миг, а потом снова уносился за стены из кирпича.
Циферблат висел наклонно, а маятник — словно отвес, никак не желающий успокоиться. Всё вместе напоминало громадную ложку. Впрочем, то были мои личные впечатления. Спросить других я не мог. Прохожие слепо смотрели в ближайшее будущее. Прохожие неслись к Новому Году. Я же плёлся к последней полуночи.
Хотя время постоять ещё имелось. И обернуться туда, где всё оставалось прежним, привычным. Где казалось, что Новый Год встречаешь ты.
Разумеется, я обернулся. И решил передохнуть в последний раз.
Просто стоял и блаженно щурился, уставившись на новогоднее небо. Оттуда меня улыбкой Снегурочки приветствовала Луна. Ну, здравствуй, подружка. Вместе встретим Новый Год. Ты — на небе, я — на земле. Или Новый Год встретит нас. В общем, кому-то не поздоровится.
Но я не боялся. Наоборот, мной владело пьянящее чувство свободы. Потому что терять было уже нечего. Выигрывал я или проигрывал, хуже уже не станет. Если выиграю, будет мне что-то новенькое. Ну а если жизнь оборвётся? Боится ли этого человек, которому никуда не хочется идти?
В депрессии нам частенько мечтается оборвать жизнь. Но самому делать это как-то не престижно. Вот если б пришёл кто-то, да проделал за нас всю грязную работёнку. И тогда нам присвоят нехилое звание «невинно убиенных». На халяву свалятся почести и хорошие слова. Только вот не приходит никто. Кому охота за бесплатно-то?
Впрочем, за меня было кому заплатить. Только тот, кто приходил, работёнку не доделал. Да ещё успел протрепаться про последнюю полночь. Ну, кто сказал, что удача обходит меня стороной? Теперь Зимнему Снайперу достанется. Но мне его не жаль ни чуточки. Жалость — мелкое чувство по сравнению с тем, когда стоишь на пороге последней полуночи и упиваешься свободой.
— Гера, помаши дедушке!
Ну вот, опять начинается. Вечно не дают покоя земные дела.
Взгляд нехотя отрывается от улыбчивой Луны.
Рядом стоит старушка в куцей шубейке, вокруг неё приплясывает мальчуган в валенках ядовито-зелёного цвета и красно-синем комбинезончике. Значит, Герой зовёшься, пацан. Ну что, расти большой и не кашляй.
Герыч добродушно помахивает мне лапкой и ждёт. Чего ждёт? Известно чего. Не маленький, знает, кто перед ним стоит. А знает ли он, что подарки закончились?
Ну-ка, ну-ка, сейчас и проверим, настоящий ли я Дед Мороз? Рука забирается в карман. Что там у нас припасено? Книжечки с анекдотами. Про это тебе, малыш, лучше не знать. Я и сам над ними давно уже не смеюсь. А это чего? А это эльфийские стихи. Только, понимаешь ли, Герыч, до эльфа надо ещё дорасти. Нет, ты так уверен, что дорастёшь?
Словно читая мои мысли, малыш кивает.
А ты силён, Герыч! Я верю в тебя. Но сначала дорасти, а уж потом приходи за эльфийскими стихами. А то прочитаешь их раньше, чем положено, и покажутся они тебе смертной скукой.
Пальцы протискиваются за книжки. И нащупывают чупа-чупс. Последний, так ни на что и не выменянный. Любят тебя, Гера, неземные силы. Не останешься ты сегодня без подарка.
Гера восторженно хрустит конфетой. Бабушка довольна: удалось сэкономить. А мне хочется спросить, раз уж пересёк путь эдакий талантище.
— Что, Гера, хочешь стать Новым Годом?
Герыч серьёзнеет на глазах и боязливо отходит.
— Чего же ты, Герочка, — лопочет бабуля. — Это же дедушка Мороз. Он не страшный.
Герочка боится не меня. Герочка боится моих слов. Ведь знает что-то. Определённо знает! Да только не скажет. Эх, может, и я знал раньше. Но вот успел вырасти и успел забыть. Одно вытягивает другое. Без этого, видимо, не обойдёшься.
Герыч, увлекаемый бабушкой, уходит. Ступает степенно, со значением. Счастливого пути, Гера. Запомни, тебе удалось повстречать настоящего Деда Мороза. И Дед Мороз гордится встречей с тобой.
Наконец, жёлтые дома остались позади. Я уже почти не замечал маятника. Лишь в миг остановки, когда массивный шар оборачивался второй Луной. Только эта Луна не улыбалась. Я не любил неправильные Луны. Но эту готов был потерпеть чуток. Минут тринадцать моё терпение продержалось бы. Как раз, чтобы пройти в полночь. Чёрный тоннель обозначился прямо по курсу. Счастливые прохожие летели сквозь него. Чернота забирала их и тут же выпускала обратно, таких же праздничных и ничуть не изменившихся. Проход открыли не для них. Я грустно улыбнулся. Фродо, не сумевший принять изменившееся Средиземье, уплыл в благословенную страну эльфов. Недобитым Дедам Морозам радугу не припасли. Только чёрную дыру. Но мы ведь не будем стонать. Нам всё равно интересно: что прячется по ту сторону. Потому что по эту всё интересное уже потеряно.
Надо лишь вовремя шагнуть.
Промедлишь, и полночь закроет врата. Ты будешь Дедом-Не-У-Дел. Никому не нужным и ни на что не способным. Останутся лишь воспоминания о благословенных временах, когда ты мог творить настоящие чудеса. Пришёл Новый Год, и Дед Мороз больше не нужен. Вернее, придёт. Если через пять минут ты так и не решишься шагнуть за порог.
И раньше шагнуть нельзя! Поспешишь — людей насмешишь. Вернее, над тобой посмеётся тот, кто прячется в полуночи. Чем больше секунд разделят настоящую полночь и твою, тем сильнее оставшаяся власть того, кто заказывает Дедов Морозов. Новый Год любит точность. Точность — вежливость королей. Но как нам стать королём, если на огроменных часах не предусмотрели секундной стрелки?