Маленькая, точно детская, рука коснулась мускулистой, крепкой руки Абд ар-Рахмана, и нежный, певучий голос ласково и вкрадчиво прозвучал на неведомом языке. Потом тот же голос сказал по-арабски:
– Достойный путник! Если ты ищешь теплого крова в эту холодную ночь, иди за мной. Тебе, неведомому гостю, опасно проходить ночью через это становище суровых воинов различных племен. А совсем близко тебя ждет радостный приют. Там тебе уже приготовлена дружеская встреча, чистый мягкий ковер, шелковые подушки, горячий ужин и желанный после дороги отдых. Доверься мне!
Матрос проворчал:
– Кто ты? Мы тебя не знаем, дочь мрака и греха?
– Послушайся меня, путник! Я хочу тебе блага: не оставайся на берегу! А переночевать тебе будет стоить совсем недорого — три серебряных дирхема.
– Хасан, пойдем за нею! Все равно надо же куда-нибудь идти! Я решил довериться случаю.
– Я повинуюсь, ага! Да сохранит тебя аллах от девяноста девяти несчастий!
Маленькая рука настойчиво увлекала Абд ар-Рахмана вперед, в неизвестное.
– Я иду за тобой! Я дам тебе пять серебряных дирхемов в награду, если все окажется правдой. Ты приведешь за собой твое счастье.
– А ты в придачу еще получишь блаженство... — ответил бархатный вкрадчивый голос.
Они шли через бугры, между кустами. Красные огоньки то пропадали, то светились снова. Приходилось подниматься по склону холма. Дорога казалась длинной, бесконечной.
Впереди выросли черные шатры, знакомые арабские шатры из шерстяных темных тканей. Сквозь продранные отверстия мерцали отблески красных огней.
– Мы пришли! — сказала маленькая спутница и откинула полог.
В шатре посередине тлели угли небольшого костра. На нем грелся закоптелый бронзовый кумган 17.
Черные, выцветшие, задымленные ткани крыши поддерживались деревянными шестами. Привешенный на одном шесте глиняный светильник тускло озарял внутренность шатра.
Абд ар-Рахман сбросил на пестрый бархатистый ковер свои дорожные сумы, колчан и пояс с кривым мечом в серебряных ножнах. Он опустился на ковер и, подняв руки к лицу, прошептал молитву.
Молодой матрос и "бездельник" в изодранной одежде, с бегающими глазами, сбросили свою ношу при входе и, вытирая рукавом пот с лица, остановились в ожидании платы.
– Нужно прибавить, ой, какой тяжелый вьюк! — простонал "бездельник". — Можно думать, что гость привез в этих мешках гвозди, а может быть, и золото. Да принесет тебе аллах удачу и удвоит тяжесть вьюка!
Абд ар-Рахман посмотрел внимательно на "бездельника": длинный крючковатый нос, круглая шапочка, полуседая всклокоченная борода.
– Как тебя зовут? — Абд ар-Рахман бросил каждому по нескольку монет.
– Как меня зовут? — "Бездельник" пожал плечами и нагнулся, подбирая деньги. — Зовут меня теперь Самуил Со Вздохом. А когда-то я был Самуил бен-Абрам, имел в Иерушалайме свой дом с апельсиновой рощей и торговлю редкими товарами. И сам я имел сотню таких же слуг Со Вздохами, каким теперь я стал сам. Всему виной франки-крестоносцы. Им не сидится спокойно в родной земле. И они решили тревожить мирных жителей Иерушалайма и освобождать "гроб господень". От чего освобождать? Гроб — это гроб, и, думаю, ему не нужно никакого освобождения. А бедные люди страдают и гибнут. Сперва меня захватили в плен франки, и один барон сделал меня своим поваром. Только варить и жарить было нечего, и я же должен был находить, а чаще воровать моему господину баранину и финики... А потом я попал в плен к арабам, и они меня продали так далеко, что я оказался здесь, на берегу Итиля...
– Сколько же тебе еще прибавить, почтенный Самуил бен-Абрам?
– Сколько? Для меня чем больше, тем лучше! — И Самуил Со Вздохом развел руками.
– Я не знаю, какие тут ходят деньги и сколько за что платят?
– Здесь деньги ходят всякие, лишь бы это было настоящее звонкое серебро и золото... Ох, золото! Давно мне не попадался в руки золотой динар! А когда-то у меня был свой особый приказчик, чтобы менять золото на серебро и серебро на золото. Знаете, что я вам скажу?
– Что скажешь, Самуил бен-Абрам?
– Если у вас есть горсть золота, то здесь в несколько дней вы можете обратить эту горсть в три горсти золота. Тут много богатств, награбленных... Ой, что я сказал! — не награбленных, а привезенных храбрыми воинами Бату-хана из других стран, которые они здорово пообчистили. Эти воины не знают цены того, что у них в руках. Сейчас самое мудрое: скупать по дешевке все, что они привезли, и перепродавать по более дорогой цене. Где же делать хорошую торговлю, как не здесь?.. Вы увидите завтра, что тут начинает вырастать большой город, замечательный город, где много людей, где все хотят есть, а пить еще более. Ой, бедный Самуил бен-Абрам! О, если бы у тебя была свобода, а не медное кольцо в ухе и тавро хозяина, выжженное раскаленным железом на правом бедре, ты бы стал первым купцом в этой молодой монгольской столице!
18.Ракат — часть мусульманского молитвенного обряда.
19.Факих — законовед, богослов, знаток мусульманского права.
20.Калямница — пенал, обыкновенно искусно разрисованный. В нем хранились перья, вырезанные из камыша, и бронзовая чернильница.
21.Хаджи — звание паломника, побывавшего в Мекке, религиозном центре ислама.
22.Пери — добрые, джинны — злые духи в восточных верованиях.
23.Тумен — отряд в десять тысяч воинов.
24.Тайджи — титул монгольских царевичей.
25.Тургауды — охранные стражники ханской ставки.
26.Хан Орду — старший брат Бату-хана; пользовался у него особым почетом и любовью. Орду добровольно уступил Батыю управление Золотой Ордой, однако в ярлыках (указах) великого кагана имя Орду ставилось впереди имени Бату.
27.Хызр — по мусульманским поверьям, бродящий по дорогам праведник, всегда являющийся на помощь, если к нему мысленно обратятся с молитвой.
28.Рум — в то время на Востоке так назывались Византия и Малая Азия.
29.Гиппократ — древнегреческий врач (V в. до н.э.), "отец медицины"; оставил много сочинений.
30.Табиб — врач, лекарь.
31.Монголы не знали поцелуя.
32.Юртчи — лицо, ведавшее выбором места для кочевья и распределением в нем мест.
33.Омовжа (Эмбах, Эмайнги) — река, впадающая в Чудское озеро. В устье ее в 1234 году произошла битва между новгородским войском и германскими рыцарями, окончившаяся победой новгородцев.
34.Пехлеван — силач, герой, витязь.
35.Во владениях Бату-хана общий разговорный язык был преимущественно половецкий (кипчакский, тюркского корня).
36.Кыюв — Киев.
37."Живули" — игрушки: фигурки людей и зверей.
38.Нойон — титул монгольской аристократии.
39.Кюряган — царевич.
40.Царство Цзин — Китай.
41.Имеется в виду южный Переяславль-Хмельницкий.
42.Угры — венгры.
43.Знак раскаяния и просьбы о прощении.
44.Иесун Нохой — "железный пес", в последствии обычная кличка хана Нохоя.
45.Хур — монгольский трехструнный музыкальный инструмент.
46.Шарукань — кочевье половцев, близ нынешнего Харькова.
47.Монголы представляли себе землю (вселенную) по своему виду похожей на разостланный плащ (или поднос), окруженный беспредельным морем.
48.Кааба — мусульманская святыня в Мекке.
49.Торки, как и встречающиеся далее берендеи, часто обозначаемые собирательным именем "черные клобуки", — кочевые племена тюркского происхождения, сосредоточенные в то время в пограничных местах Киевского государства.
50.Ульдемир — Владимир.
51.Стихотворная обработка Н. Белинович.
52.Стихотворная обработка Н. Павлович.
53.Спалато, или Сплит — административный центр области.
54.Об этом свидетельствует летописец, священник Рогериус, который оказался в Венгрии под монгольской властью и оставил ценные исторические записки.
55.Тригестум — Триест.
56.Название "татар" сближали с греческим словом "тартар" (ад), а потому считали татар выходцами из ада.
57.Курултай — съезд членов рода Чингизхана и высшей монгольской знати.
58.Диоклетиан — римский император; правил с 284 по 305 г. н. э.; умер в 313 г.
59.Кайсар — переделанное "цезарь", то есть император.
60.Камлание — совершение шаманского обряда.
61.У монголов и китайцев существовал древний обычай, по которому осужденный на смерть шел к месту казни с песней, в которой воспевал свои подвиги.
62.Фелука — парусное судно, ходившее также и на веслах.
63.Арабы в течение двух с половиной веков (827 — 1061) владели Сицилией.
64.Некоторые ученые полагают, что Фридриху II неправильно приписывается это полемическое сочинение.
65.Тонзура — выбритое место на макушке головы у католических духовных лиц.