А жена? Она несколько лет помогала мне в поисках, а потом сникла, потеряла смысл жизни, отдалилась от всех, даже от меня. Может, в тайне, она винила меня в гибели сына? Не знаю, но открыто она никогда не упрекала. Утешение Орния нашла в храме всех скорбящих, там пригодился её дар врачевания. При этих храмах доживали свой век калеки, потерявшие здоровье на Рубеже. Безрукие, безногие, слепые, обожженные. Короли запрещали им бродяжничать и просить милостыню, а в храмах они жили на полном обеспечении. Орния даже попросила меня оформить развод, чтобы я смог вновь жениться. Король удовлетворил её просьбу, но жениться снова? Нет, уже, наверно, не смогу. Для любви необходимо пламенное сердце, а у меня в нем за столько долгих лет скопилось много горя, и нет места для новых чувств.
Как я и предполагал, ночевал опять в карете, но хоть поели с моими людьми нормально. Утром вновь отправились в путь, еще один бесполезный, потерянный для меня день начался. Крики, пыль, тащимся еле-еле среди телег.
Карета снова сильно наклонилась, а потом резко остановилась, от чего я чуть не врезался головой в переднюю стенку, хорошо выставил перед собой руки. Кучер с кем-то ругался, веля нас пропустить, так как «самый главный некромант короля спешит», но ему пригрозили не врать, и голос был командный, офицерский. Что там произошло? Опять задержка в пути?
Я открыл дверцу кареты, и в нос ударил такой знакомый запах… смерти.
Глава 3 Крутой поворот
Килли
Утро началось, как обычно. Внутреннее чутье времени не давало проспать пору, когда нужно подоить коров и выпустить их в стадо, что гонял в луга деревенский пастух. Ита и Неис еще спали. Я тихо встала, оделась, взяла ведра и вышла во двор, осторожно прикрыв за собой дверь.
Работа была привычной, и все в ней было проделано сотни раз — достать воды, развести огонь под котлом, что стоял на треноге в огороде, нагреть, заварить отруби поросятам. Подоить коров, спустить молоко в погреб. Достать из амбара зерна курам и гусям.
Солнце только взошло и не припекало, хотя день обещал быть жарким. Когда работа во дворе была сделана, надо было уже готовить завтрак, да и к обеду поставить вариться похлебку. Для этого опять же пригодился котелок в огороде. Долила воды и опустила туда же вяленого мяса, бросила крупы. Нарвала свежих моркови и лука, почистила, покрошила. Хорошо хоть сегодня печь хлеб не надо, я напекла вчера на несколько дней, но надо достать зерна и намолоть муки. Для этого во дворе за поленницей стояли жернова — два больших круглых камня. Верхний проворачивался ручкой по нижнему, а между ними зерно измельчалось в муку, вываливаясь в деревянный поддон под жерновами. Потом следовало все просеять, отделить жмых. Работа тяжелая, так как камень ворочался с трудом, надо было прикладывать немалые силы, а какие силы у меня, тощей девчонки? Почти никаких. Вот этим и занялась, когда похлебка была сварена и унесена в дом, перелита в глиняный жбан.
Вскоре из дома вышел Неис, запряг в телегу лошадь, видимо, собрался в таверну на тракт отвезти новую партию сыра. Появилась и Ита на крыльце, проверила, все ли мной сделано, и опять скрылась в доме.
Солнце поднялось уже высоко. Я сидела между поленницами в относительной тени, хотя от работы было жарко. Мечталось, вот побегу к наставнице, заверну к озеру, помоюсь. Вдруг загремели ворота, послышался голос дядьки Неиса, заводившего телегу во двор. Что-то он рано сегодня? По времени и до тракта не доехал.
— Что случилось? — спросила с порога тетка Ита, выскочившая на шум.
— Что, что?! — сердито ответил отчим. — Солдат полон тракт, даже в нашу сторону едут. Ну, я и завернул обратно. Сыры пришлось почти даром отдать, все равно забрали бы не эти, так те.
— Ох, горюшко, — запричитала тетка. — Разорение. До нас не доедут, поди?
— А кто ж их знает? Вроде раньше не бывало никого, а как сейчас будет, неизвестно. Ты вот, что, спрячь-ка деньги из сундука, да сыры с окороками подальше переложи, прикрой, чтобы в глаза не бросалось. Подальше положишь, поближе возьмешь.
Мачеха сразу же крикнула меня, видимо, перекладывать сыры и окорок придется мне.
— Я еще муку не домолола, — ответила, выходя к ним.
— Успеешь еще, — получила ответ Иты.
Работа заняла почти час. Помог Неис, который увел до этого лошадь за огород, где начинался пролесок. Он боялся, что коня могут тоже забрать.