А после тридцать седьмого года в стране возникла уже другая партия, сокрушившая фашизм, прошедшая сквозь пламя Отечественной войны и горнило патриотизма. Делать вид, что между этими двумя партиями нет разницы — преступление перед историей России.
Даже Франция всё-таки не пала до такой степени, чтобы поставить на пьедестал вместо героев Сопротивления коллаборациониста Петэна. А наше нынешнее идеологическое отребье пытается изо всех сил на место маршала Жукова посадить генерала Власова.
Бедная Россия! Из последних сил с какой-то фатальной покорностью судьбе она до сих пор почти машинально демонстрирует миру то ли свою всечеловечность, то ли интернационализм, то ли полное отсутствие инстинкта национального самосохранения! Ну посудите сами: в высших эшелонах российской власти до сих пор кого только нет — и чеченцы, и грузины, и армяне, и евреи… Но разве сегодня возможно, чтобы в Грузии, Армении, Чечне рядом с Джохаром Дудаевым или президентом Гамсахурдия сидел бы русский человек, облечённый властью и доверием чеченского или грузинского народа? Разве возможно, чтобы в Израиле, где половина населения арабы, рядом с Шимоном Пересом сидел облечённый властью араб? Вы можете представить себе, чтобы рядом с президентом Франции или королевой Англии во времена их колониального величия сидели бы в качестве министров и советников вожди и лидеры арабских, африканских, индусских племён той эпохи? А в эпоху Михаила Романова рядом с троном были татары, при Петре Первом и Екатерине Великой — немцы, при Александре Благословенном армяне, грузины и даже французские аристократы, изгнанные революцией и Бонапартом со своей родины. И, разрушив Союз, мы засыпали под его обломками столь нужный для современного мира опыт.
Гибель Советской империи — это не просто гибель коммунизма, это гибель русской идеи. Россия по инерции ещё продолжает метать интернациональный бисер перед националистическими окраинами, но горько, что мир не оценит уже эту уникальную, реликтовую, чудом дожившую до нашего времени черту русской государственности, на которой, в сущности, и держалась империя Рюриковичей и Романовых.
Я горюю по бывшей стране, потому что радующийся при виде её обломков мир не замечает под ними великого аскетического опыта моей Родины, опыта, необходимого всему человечеству.
Опыт аскетически-уравнительной жизни бесценен бесценен для грядущей истории. Фаустовская воля Запада почти разрушила воды и земли, леса и воздух. Хочешь не хочешь, человечеству, чтобы выжить в эпоху глобального экологического кризиса, не сегодня, так завтра придётся отвергнуть идеологию безграничного потребления и вернуться к опыту самоограничения поневоле или по Божьему разумению, выработанному Россией и за всю её историю, и, особенно, за последние семьдесят лет. Ещё придётся миру поблагодарить мою Родину за опыт страданий и испытаний, предстоящих Западу. Только великий народ смог и сумел выдержать все перегрузки, связанные с приобретением этого жестокого опыта. Выдержал и надорвался. Возродимся ли мы? Евреи ждали своего возрождения две тысячи лет. Дождались. Даже мёртвый язык иврит оживили, что само по себе чудо. Болен сегодня русский человек. Мечет, ищет, напрягает силы. А значит, всё-таки живёт.
…Учёные взяли от бабочек самое плохое и ущербное потомство. Получили от него приплод. Снова взяли самых худших особей, получили от них детей и довели в конце концов популяцию до полного вырождения. Бабочки уже почти не размножались, не летали, а едва-едва ползали. Тогда естествоиспытатели выбрали из полумёртвого поколения более или менее приличные экземпляры, получили от них потомство и прошли весь обратный путь до той поры, пока не восстановили полноценную и роскошную породу в её истинном виде… Так почему бы не возродиться и нам?”
Ни один из “детей Арбата” не встал в ряд с Сергеем Залыгиным, Валентином Распутиным, Василием Беловым, Владимиром Крупиным, Валентиной Сидоренко и Верой Брюсовой, восставшими против безумного проекта поворота северных рек на юг, разработанного академиком Израэлем и его конторой.