— Что означает допуск переменный и плюсовый? Видимо, это важная характеристика, если они так значительно упоминают о нем.
— Допуск — характеристика существенная, — подтвердил социолог. — Он показывает отклонение от среднего леонца. Положительный допуск означает, что носитель его превосходит норму в допустимых пределах. Отрицательный — что леонец ниже нормы. А переменный — что отклонения случайны, то плюсовые, то минусовые, то есть что налицо точное совпадение с высчитанным образом среднего леонца.
— Для министра такая идеальная среднесть, видимо, обязательна?
— Совершенно обязательна. Между прочим, общество леонцев устроено по-своему даже демократично. Каждый может стать правителем, если он достаточно средний. Министры переизбираются периодически — из тех, кто в данный момент наиболее средний. И они должны быть очень близки друг другу, почему и называются неразличимыми.
— Между прочим, все помощники имеют плюсовый допуск, то есть немного выше средних.
— Вы уловили суть проблемы в этом «между прочим». Плюсовый допуск у них появился после последнего подсчета. В момент избрания они были идеально средними. Изз имел минусовый допуск и был помощником Язза. После очередного обследования Язз передвинулся в плюсовики и уступил место Иззу, ставшему идеально средним. И так как норма постепенно понижается, то следующее статистическое выравнивание выведет Язза из группы правителей, в этом у меня нет сомнений.
— Это ему чем-нибудь грозит?
— Ничем, кроме уязвленного самолюбия. Язз превратится в обычного гражданина общества. Действующий ныне норматив — одна десятая отклонения от идеала. Яззу с его одной тысячной до предела далеко.
— Еще вопрос, Крон. Если эти милые кузнечики так ненавидят всякие новшества, то как они отнеслись к высадке людей на их планете? Были возмущения в связи с таким чрезвычайным происшествием?
— Возмущений не произошло, а смятение было. Но наши астроразведчики быстро снискали дружбу леонцев. Сейчас экспедиционная станция в глазах леонцев — обычное явление их действительности. Взаимоотношения с людьми включены в норматив среднести.
— В этом есть что-то обнадеживающее, — задумчиво сказал Рой. — Было бы хуже, если бы мировоззрение леонцев исчерпывалось тупой консервативностью…
— Оно консервативно, — со вздохом возразил социолог. — Просто оно тоньше и гибче обычного грубого консерватизма.
Склон горы был испятнан темными отверстиями. Четверо «неразличимых» исчезли в одном из них. Социолог сказал, что надо выходить из авиетки, дальше придется идти пешком. Он первым проник в отверстие. Рой шел за ним.
«Неразличимые» поджидали людей в узком туннеле. Конец его терялся в густой черноте, но вблизи все было хорошо видно — в том же типичном для планеты красновато-фиолетовом свете. Рой с удивлением обнаружил, что источником света являются сами леонцы — сияли их тела, их гибкие крепкие ноги, глаза казались фонариками, особенный, мягкий свет испускали крылья. Еще на станции Рой обратил внимание, что крылья леонцев покрыты рисунками тех же фиолетовых и красноватых тонов, — теперь каждая линия, каждое пятнышко на крыльях сверкали; когда леонцы поводили крыльями, то приближая, то отдаляя их от стен, стены то озарялись, то темнели.
В туннеле «неразличимые» уже не летели, а, сложив крылья, передвигались на ногах. И было видно, что им тяжело соразмерять свой бег с неторопливым человеческим шагом. Они останавливались, распускали крылья, поджидали, снова устремлялись вперед, снова останавливались. Когда они начинали бег, в туннеле темнело, только четыре светящихся пятнышка мерцали поодаль. Зато когда они останавливались, туннель сразу озарялся сумрачным сиянием, — темнота и свет, причудливо борясь, сменялись попеременно.
— Мы в профилактории, — сказал социолог. Рою показалось, что он попал в гигантский зал старинного земного вокзала. Сходство с вокзалом усиливалось и тем, что кругом сновали леонцы: усеивали почву, мельтешили в воздухе, пропадали в недоступной глазу высоте. И хотя гигантское помещение было щедро освещено, всюду был один и тот же свет, тот, что создавали сами леонцы, — факелы их тел, светильники их крыльев.