- Это ты говоришь мне, Фландерею, худой лошак? Я твою маму ослицу кнутом по харе хлестал, пока ты еще в проекте...
- Ну, зачем же так, Хирон? - досадливо сказал Асклепий. - Старикан, конечно, выжил из ума от страха и хамил, но зачем копытом? Ты ему, наверное, череп проломил? Оник, погляди.
- Мертвее не бывает, - подтвердил Оник. - Вот еще рукописи какие-то при нем. Наверное, поэма о войне, которой он хвастался.
- Читал я этого Фландерея, - буркнул Хирон, который, будучи по природе добряком, очень не любил подобных инцидентов. - Плагиатор и конъюнктурщик.
- Все равно я попробую этот текст кому-нибудь загнать, если не возражаете. По-моему, красиво:
- Нестору так, возражая, ответствовал царь Агамемнон:
- "Старец! ты правду сказал, и разумен совет твой; но этот
- Гордый всегда перед всеми себя одного выставляет,
- Всеми господствует, всем управляет как царь самовластный,
- Хочет для всех быть законом, который никем здесь не признан.
- Если искусно владеть он копьем научён от бессмертных,
- Вправе ль за то раздражать здесь людей оскорбительным словом?"
- Не сотрясай воздух, дружище, и без того дышать нечем.
- Чего тут у вас происходит? - заглянул в помещение стражник. - Вот вы здесь черепа друг другу крошите, стихами развлекаетесь и даже не знаете, что ваши греки сдались!
- Не может быть, дружище! - воскликнул Хирон.
- Может, может! Уже и лагерь сожгли, и на кораблях отплыли. Более того, подарок городу сделали - огромного деревянного коня. Говорят, чтобы откупиться от каких-то грехов. Наши уже и городские стены разбирают, чтобы влез. Я, честно говоря, всегда считал греков жлобами, готовых и за шахматного коня удавиться. А тут такую громадину дарят! Наверное, нужно было вам хорошо под зад надавать, чтобы вы хоть немного на людей стали похожи. Интересно, что там внутри. Жаль товарищ ваш этот патриотичный не дожил. Порадовался бы старик. Ладно, меня пару часов не будет - нужно-таки посмотреть, что там нам надарили, а то расхватают все. Стены и двери здесь крепкие, так что бежать и не пытайтесь. А чего вы не радуетесь? Так бы вас точно казнили, а сейчас, может, и амнистию объявят...
XIV
Стражник, обещавший вернуться через пару часов, не приходил уже два дня. Оголодавшие пленники не то чтобы волновались, но нервничали. Отсутствие еды они, как мужественные люди, еще могли перетерпеть. Гораздо худшим испытанием был запах, исходящий от тела великого поэта Фландерея.
- Наверное, куш оказался столь большим, что этот стражник сразу службу бросил, - предположил Оник.
- Тогда кто-то все равно бы нас посетил за это время, дружище, - ответил мудрый кентавр Хирон. - Здесь дело в другом. Возможно, хитроумный Одиссей придумал какую-то уловку и сейчас идет большое сражение. Асклепий, а ты как думаешь? Хватит постоянно молчать. Я понимаю, погиб твой сын, но такие уж нынче времена.
Внезапно дверь распахнулась. На пороге стоял мужественный Менелай, его денщик Писистрат и еще несколько незнакомых Онику воинов.
- Кто здесь у нас? - вскричал Менелай. - Вы предатели-греки или оппозиционеры-троянцы? В последнем случае радуйтесь: мы даруем вам свободу и чины. Писистрат, что там у них в документах написано? Отзывайтесь на имена.
- Все греки. Врач Агробий. Кентавр Ксирон. Помощник Оник. А вот тот лежащий старик, вероятно, великий поэт Фландерей. Убит ударом копыта.
- Ясно. Значит, ты, подлый кентавр не просто предал свою родину, а и убил солнце древнегреческой поэзии. С тобой мне все ясно. За что их посадили, Писистрат?
- Лекарь не смог спасти Париса. Остальных - к нему в нагрузку. Поэта - за патриотизм.
- О боги, почему вы столь несправедливы!? Вначале всегда забираете лучших! Великий честный поэт погибает в расцвете сил, а подлые коллаборанты еще могут ожидать суда. Подлый кентавр, за что ты убил гения?
- Никакой он не гений, дружище. Обычный конъюнктурщик, который вовремя понял, что патриотизм всегда хорошо оплачивается. Если бы ты интересовался поэзией, ты бы это знал. Оник, отдай им найденные рукописи.
- Это Фландерея? Позвольте взглянуть, - внезапно вышел из толпы воинов пожилой мужчина с пышной кучерявой бородой.
- А тебе зачем, ты же ни хрена не видишь! - громко захохотал Менелай и остальные греки.
- Ничего, ничего, я на ощупь, - смущенно улыбнулся старик, засовывая рукописи за пазуху.
- Ладно, валяй, все равно эти стишки никому, кроме вас, литераторов, неинтересны. Только когда будешь публиковать, не забудь указать, что это посмертная рукопись великого Фландерея. Я обязательно проверю. Вернемся к нашим баранам. Как вы все здесь оказались?
- Корабль, который вез нас к вам, причалил к Троянскому порту. Нам не оставалось ничего другого, как сдаться.
- Ага. Коварный Посейдон вас подставил. Даже если это так, ты не должен был тратить свое благородное искусство на помощь врагу. Будешь казнен вместе с кентавром. Остается пацан? Очень уж имя у тебя хорошее. Моего убитого денщика так звали. Прекрасный был парень, тебе не чета. Взять что ли тебя к себе в рабы, в память о нем? Ты почему с троянцами сотрудничал?
- А что мне оставалось? Мы ничего плохого не делали, даже статистику выздоровлений специально ухудшали, чтобы нашим помочь, - ответил Оник.
- Все вы так говорите. Ладно, забыли. Будешь только глаза мозолить - оставайся уж со своими дружками до конца. И этого казнить.
- Погоди, великий Менелай! - поднял руку кентавр. - Ты ведь не хочешь вызвать гнев самого Зевса? Так вот, на самом деле, я знаменитый кентавр Хирон, а это мой ученик - не менее знаменитый врач Асклепий, о котором ты не мог не слышать, дружище. Мы действительно ехали к вам на помощь, но капитан привел корабль к Трое.
- Я, конечно, не гений, но и не такой дурак, которым меня пытаются выставить историки. Если про Асклепия еще можно поверить, то про кентавра Хирона все знают, что он давно находится в Аиде. К тому же, ты похож на него, как моя жена Елена на Геракла. Глянь на себя, ты же полный дохляк. Я Хирона лично знал. Это был крепкий мужик, способный любому бока намять.
- Тебя-то я даже в таком тщедушном теле одолею, дружище. Уж поверь на слово. То, что ты меня убьешь - это ладно. Мне к Аиду не привыкать. А вот за нарушение воли Громовержца будь готов ответить. Кстати, этот Оник и есть твой убитый Оник. Зевс специально оживил нас с ним в новых телах для выполнения ответственного задания.
- Погоди, Хирон! - сказал Асклепий. - Значит, ты уговаривал меня сдаться богам по просьбе Зевса? И кто ты после этого?
- Твой учитель, не забывай, дружище. Я пробовал тебя образумить, но ты уперся, как лодка перевозчика Харона во время обеденного перерыва. Да, ты был неплохой врач, но не более того. Как можно было поверить в свою способность оживлять людей, когда тебе всего-навсего удалось разбудить нескольких человек от летаргического сна? Откуда такая безграмотность?
- Научные опыты, которыми ты занимался в своей пещере - это просто смешно. Я посмотрел твои расчеты и ужаснулся. А здесь в троянской больнице ужаснулся еще больше. Твоя квалификация упала со времен выпуска катастрофически. Знаешь, дружище, почему я сразу не сообщил Зевсу, что тебя можно не бояться, как нового Прометея? Чтобы дать еще немного подышать земным воздухом этому мальчику, который в жизни видел вокруг себя один бред и страдания. Бессмертие он придумал! Да, у тебя были благие помыслы, но глупости твоей они не извиняют. Извини за прямоту.
- Красиво говорят, - задумчиво сказал Менелай своему денщику Писистрату. - Видать, это действительно Хирон с Асклепием.