— Теперь, когда мы знаем, что убийца преследует нас, — заявила Моанда, — давайте подстережем его.
— Стоит попытаться, — согласился Перис. — Но, если это не сработает, нам просто нужно будет направить существо по ложному следу, обустроить лагерь так, чтобы в него было труднее проникнуть, и быть более бдительными, выставляя двойную охрану.
Он посмотрел на Калладона:
— Если, конечно, ты не сможешь сделать что-то еще с помощью магии.
Чувствуя себя бесполезным, полуэльф помотал головой.
— Я уже говорил вам, что изучил всего лишь немного заклинаний, и среди них нет того, которое сможет нам помочь.
Моанда раздраженно сплюнула.
— «К», — пробормотал Ковост, наморщив лоб. — Проклятье, что Ошер пытался нам сказать?
— Боюсь, то, что сказал Перис, все еще в силе, — сочувственно произнес Калладон. — У нас по-прежнему нет никаких ответов на этот вопрос.
— Кователь Душ тебя разрази! — прорычал дворф. — По крайней мере, я пытаюсь помочь!
Потрясенный гневной вспышкой товарища, Калладон отступил назад.
— Нет! — взревел Ковост.
После похорон Силбэстиса авантюристы прошли приблизительно две лиги, затем потратили впустую драгоценные часы, просидев в засаде на противника, который больше не появился. После этого они постарались пройти как можно большее расстояние. Несмотря на усталость от такого бешеного темпа, Калладон сначала слишком опасался за свою жизнь и поэтому не мог уснуть. Но следующие две ночи прошли без происшествий, порождая хрупкую надежду на то, что компания оторвалась от своего заклятого врага, и огромное нервное напряжение наконец заставило его погрузиться в глубокий сон.
Тем не менее, когда пронзительный крик Ковоста разбудил его, он мгновенно понял, что кто-то еще мертв. Он высвободился из своих одеял и, пошатываясь, направился туда, где уже стояли дворф и Моанда. Гайбик присоединился к ним мгновение спустя.
Компаньоны смотрели на неподвижное тело у них под ногами. Судя по всему Перис, как и Силбэстис, погиб так и не проснувшись. И снова на земле было совсем мало крови.
Детское лицо Гайбика исказилось в гневе, округлившимися глазами он смотрел на Ковоста и Моанду.
— Что с вами? Вы же знали, что этот демон где-то рядом. Вы должны были проверить все вокруг.
— Мы проверяли, — ответила Моанда. — Снова и снова. Я… Я не знаю, как это добралось до него, не потревожив нас.
— «К», — прошептал Ковост, пристально глядя себе под ноги. Его кулак сжался на ручке топора так, как будто он собирался им загнать ответ на этот вопрос себе в череп.
Дрожа от холода, сожалея о том, что не сообразил захватить с собой плащ, Калладон присел рядом с трупом. Как он и ожидал, на земле не было никаких следов.
— Ни один из нас не достигнет Сандабара, — сказал Гайбик замогильным голосом. — Мы все умрем в этих ужасных горах. Если… — Он помчался к своим вещам и, разорвав свой походный мешок и вытащив оттуда горстку драгоценных камней, стал размахивать ими в ночи. — Забери их! Мы больше не хотим их!
Темнота не отвечала.
— Будь мужчиной, — брезгливо промолвила Моанда.
— «К»! — снова взревел Ковост, теперь уже не озадаченный, но вдохновленный. — «К», во имя всех богов!
В душе Калладона зародилась надежда.
— Ты догадался, что имел в виду Ошер?
Дворф смотрел на него, дико усмехаясь.
— О да, эльфеныш. Думаю, да — догадался. Я должен был понять это раньше, но упустил очевидное. Никто никогда не видел, как убийца подбирался к жертве или уходил из лагеря, потому что он был все время здесь, используя магию, чтобы убить своих товарищей тихо, издалека. Он убил Ошера первым, чтобы священник не смог обнаружить зло, живущее в его сердце, затем сделал все возможное, чтобы убедить всех не обращать внимания на подсказку, которую наш бедный друг оставил нам. «К» означает Калладон!
Полуэльф уставился на него.
— Это безумие! Вы видели всю мою ничтожную, мелкую магию. Вы знаете, что я не могу послать заклинание, которое бы убило кого-то так, чтобы не заметили часовые.
— Мы видели только то, что ты хотел показать нам, — заявила Моанда. — Кто знает, каким другим темным колдовством ты владеешь?
Ее палаш, с навершием в форме головы орла, тихо покинул ножны.
— Но почему, по вашему, я убил Периса и других?
— Все очень просто, — отозвался Ковост. — Ты хотел оставить все драгоценности себе.