========== Часть 2 ==========
В течение лета 1914 года, когда Толкин провёл часть своих каникул в Ноттингемшире, он написал стихотворение, которое стало началом его мифологии. Уже тогда Профессор заинтересовался древнеанглийским и прочитал различные произведения на этом языке, в том числе поэму Кюневульфа «Христос». Толкин обратил внимание на две строки из этого произведения:
Eálá Earendel engla beorhtast
ofer middangeard monnum sended.
Радуйся, Эарендел, ярчайший из ангелов,
светить над средиземьем к людям посланный!
Они и послужат эпиграфом к первой части новой истории, которой я хочу поделиться со своими читателями.
Eálá Earendel engla beorhtast
ofer middangeard monnum sended.
Строки из поэмы Кюневульфа «Христос»
Саунд: «Craig Armstrong ft. The xx — Green Light»
Сумерки разрисовали заснеженный Тукборо сиренево-синими тенями. Пушистые белые хлопья медленно кружились в морозном воздухе. Вечер лениво вступал в свои права, зажигая масляные фонари над круглыми дверцами хоббичьих норок. Верхушки небольших сугробов, наметённых около дощатых крылечек, золотились серебряными шапками, встречая мягкий свет мерцающих огоньков.
Крупные снежинки усеяли русую голову полного хоббита, добавляя седины побелевшим кудрям. Покатые плечи покрывало шерстяное тёмно-зелёное пальто, искрящееся мелкой россыпью снежинок. Под мышкой полурослик держал пухлую кипу бумаг, перехваченную тонкой бечёвкой. Он заметно торопился, держа путь к Великим Смиалам, своему дому. Это был Геронтиус Тук — глава большого семейства, обитающего в огромном многотуннельном поместье.
Круглое брюшко мешало тану* быстро передвигаться. Переваливаясь с боку на бок, почтенный хоббит неуклюже семенил по припорошенной белым крошевом дорожке. Снег весело хрустел под покрытыми курчавой шерстью ступнями. Снегопад постепенно усиливался, укрывая Тукборо тёплым покрывалом.
Остановившись под сенью широкого чугунного козырька, Геронтиус нетерпеливо отряхнулся, смахнув прилипчивые снежинки с лысеющей макушки. Начинающие коченеть пальцы неловко шарили в левом кармане пальто. Найдя связку ключей от дома, пожилой хоббит воткнул нужный ключ в замочную скважину, два раза повернул, толкнул круглую красную дверь…
Внутри его уже ждали. На долгожданный звук отпираемого засова сбежалась вся многочисленная ребятня. Дочки облепили отца со всех сторон, щебеча на разный лад о событиях, случившихся за день, а младший сын Изенгар — малыш, которому едва исполнилось пять лет, уже обнимал Геронтиуса за шею, повиснув у того на руке. Старшие мальчики остановились немного поодаль, снисходительно взирая на разразившуюся суматоху.
— Тише, дети! Дайте отцу отдышаться… — мягкий голос без тени укора раздался из тоннеля, ведущего к трапезным и кухням. Мгновением позже в большом холле Великих Смиалов появилась супруга тана — Адаманта. За ней следовало ещё несколько хоббитянок разного возраста, включая бабулю Порытвинс, зябко кутающуюся в золотистую шаль.
Вытирая руки об песчаного цвета фартук, расшитый ромашками, хозяйка обширного поместья тепло улыбнулась мужу. Вместе с ней в помещение ворвались аппетитные запахи готовящихся к подаче блюд.
— Белла, Мира, Донна… — окликнула расшалившихся девочек старушка Порытвинс, — скорее идёмте со мной, если хотите получить вдобавок к десерту сахарное печенье.
Навострив розовые оттопыренные ушки, весело выглядывающие из-под буйства мелких кудрей, дочери Геронтиуса Тука одна за другой вприпрыжку покинули холл в сопровождении пожилой родственницы.
— Изенгрим, — обратилась Адаманта к своему старшему сыну, — помоги отцу с пальто. — А ты, Хилдигард, возьми папку с документами, — сказала хоббитянка своему второму по старшинству отпрыску.
Мальчики, напустив на себя важный вид, принялись выполнять данные матушкой поручения. Сама Адаманта поспешно приблизилась к Геронтиусу, чтобы забрать из его объятий малыша Изенгара. Тот нехотя отпустил отца, только взяв с него обещание устроить сегодня читальный вечер. Немного отдышавшись, уставший за день тан Шира довольно потянулся, расправив ноющие плечи.
— Какие дивные запахи доносятся от кухонь, — довольно улыбнулся почтенный хоббит жене. — Чем сегодня подчивать будешь, хозяйка?
— На ужин тушёный кролик с репой, картофелем и морковью, — отвечала та, поудобнее перехватывая вертящегося в руках сына.
— Чего-то ты, душа моя, не договариваешь, — заговорщически подмигнув супруге, Геронтиус заботливо смахнул с её тёмной кудрявой чёлки россыпь пекарской муки.
— Ааа… — будто вспомнив, засмеялась Адаманта, — и пирог с черничным вареньем.
Вдохнув полной грудью сладкий запах домашнего уюта, пропитавшегося черничной радостью, тан под руку со своей женой отправился в одну из больших трапезных, сулящую наполнить его силами на предстоящий вечер.
Комментарий к
*Тан (Thain) - титул главы Шира после падения Артедайна. Впервые официально провозглашен в 1979 г. Т. Э. Должность тана была формально выборной, но фактически существовала аристократическая республика, так как танами автоматически становились представители наиболее знатных семейств. Тан, который первоначально должен был замещать короля во внутренних делах Шира, постепенно стал номинальным главой страны; он созывал сходы, был воеводой дружины и ополчения хоббитов. К концу Третьей Эпохи должность тана стала формальной. Реальной властью обладал мэр Мичел Делвинга.
Геронтиус Тук, по прозвищу Старый Тук (1190-1320 гг. Ш.Л.) - 14-й Тан по линии Туков. Прославился своим долголетием (прожил 130 лет). Имел 12 детей. Самые известные из них: Хилдигрим - женился на Розе Бэггинс, прадед Перегрина Тука; Хилдифонс - отправился на поиски приключений и не вернулся; Белладонна - вышла замуж за Бунго Бэггинса, мать Бильбо; Мирабель - вышла замуж за Горбадока Брендибака, бабушка Фродо; Изенгар, про которого поговаривали, будто он “ушёл к Морю”.
Близкий друг Гэндальфа: Гэндальф подарил ему пару алмазных запонок, которые сами застегивались и не расстегивались, пока им не прикажешь. В усадьбе Старого Тука Гэндальф устраивал потрясающие фейерверки, надолго запомнившиеся жителям Шира. После его смерти Гэндальф около 20 лет не посещал Шир.
========== Часть 3 ==========
…Такие великие легенды врезаются в сердце и запоминаются на всю жизнь, даже если ты слышал их ребенком и не понимаешь, почему они врезались. Но мне кажется, мистер Фродо, я понимаю. Понял теперь. Герои этих легенд сто раз могли отступить, но не отступали. Они боролись…
Сэмуайз Гемджи
— «О, воспой нам ещё Эарэнделя — странника,
Спой нам лэ про его беловесельный челн,
Что страннее всего, что представим мы странного,
Запределен для смертного, в музыке волн.
Спой нам повесть бессмертных морских томлений,
Что до смены света знал эльдар народ —
Чар хмельного плетенья и удивленья
Брызгам пены и запаху ночи с высот…»*
Приглушённый голос разносился по библиотеке, купающейся в жёлтом свете свечей и алых отблесках мирно потрескивающего камина. Мягкое сияние новорождённых звёзд, едва проступивших на чернеющем небосклоне, робко заглядывало в маленькие полукруглые окошки Великих Смиалов, серебряной пылью ложась на цветастые половые ковры.
Геронтиус Тук, неторопливо покуривая трубку, раскачивался в своём любимом кресле-качалке и читал вслух книгу. Вокруг него плотным кругом расселись хоббитята. Их любопытные глазки были широко открыты, а у некоторых приоткрылись даже маленькие ротики. Они внимательно слушали историю о мореходе Эаренделе, который, не боясь гнева валар, переступил пределы Амана, чтобы просить прощения для нолдор*, жалости к их бедам и страданиям, милосердия к эльфам и людям, помощи в трудный час.
История медленно текла, глухо рокотала, эхом древних тревог предупреждая юных слушателей. А ночная тень постепенно заползала в туннели обширного поместья, сонным дыханием гася свечи, туша огонь в каминах. Время упрямо ползло, приближаясь к полуночи. Детям давно пора было быть в кроватях, да и тан уже клевал носом, устав за день.