То что, уважаемый «Х» был, оказывается, педофил, вьюноша услышал в свой первый же рабочий день. Школа бурлила слухами. Всем хотелось поделиться.
«Х» был заслуженным учителем, с огромным стажем работы, высокой квалификацией и занесенными в личное дело благодарностями.
Легенда гласила, что подвела его усталость. (Немудрено, человеку уже под 50, а трудится как молодой) Был он так измотан трудовым днем, что забыл главное правило, – собираешься прямо в кабинете обучить отсталую ученицу премудростям, кхм, истории, – запри дверь.
Волею небес, в самый пикантный момент обучения, в кабинет занесло кого-то из коллег. И заслуженный «Х», так легкомысленно отнесшийся к дверной проблеме, был застукан, что называется, in flagranti.
Случился небольшой скандал, плавно превратившийся в скандал большой. Несколько родителей неожиданно осознали, что их дочери тоже не раз задерживалась в кабинете «Х» после занятий. И, поговорив по душам с дочерями, явились в школу в очень плохом настроении.
Что самое удивительное в этой истории – дело было замято. Как удалось остановить разъяренных родителей – большая загадка. Однако факт, в СМИ так ничего не просочилось. «Х», конечно, был уволен. Правде не по статье, а по собственному желанию. И по слухам, буквально через неделю он нашел себе новую школу, где продолжил нелегкий труд наставления молодежи на путь истинный.
Что сказать, – преданность делу и заслуги перед педагогикой не пропадают втуне!
Семь лет! Семь лет учителя и ученики проводят вместе. Видясь по пять-шесть дней в неделю. Постоянно общаясь, преодолевая трудности, разделяя счастливые моменты, оказывая поддержку, ревнуя, плача, злясь… Сотни тысяч семей по всей стране не могут похвастаться таким тесным и долгим общением. Могут тут не возникнуть отношения…? Да нет, не могут.
Эти отношения могут быть разные. Дружеские? Да. Романтические? Да. Любовные? Бывает. Семейные? И так бывает. И чаще чем может показаться.
Учитель может быть возлюбленным, отцом, мамой, старшим братом, злым отчимом, строгой мачехой, забавным дядей, изредка приезжающим из Тридесятого царства. И этих ролей бесконечно много.
Впрочем, все это многообразие не очень волнует общество. Его волнует только одна грань отношений учителей и учеников – «незаконная».
За годы работы молодой историк услышал много историй о запретной школьной любви. Учителя охотно ими делились. Кто своими личными, кто седыми легендами о том, «чего не было в Советском союзе». Истории были разные: грустные и веселые, с разводами и счастливыми браками. С триумфальными победами всепобеждающей силы любви и трагическими расставаниями. С плачущими учителями и, наконец, беременными учительницами. Со школьниками, из которых вышли образцовые мужья и с зареванными школьницами. Очень разные истории. Увы, среди всего этого изобилия, историку не попалось только одного сюжета. Истории о настоящем учителе-педофиле, которого бы настигло наказание.
Глава 5. О змие-искусителе, и его подозрительном зеленом колорите
Согласно хроникам, первыми на Русь-матушку всегда набегают недруги, и только потом окрепшие духом россияне наносят ответный визит. Удовольствие это сомнительное, но вражины, видимо, те еще мазохисты.
В 2008 году каким-то неясным чудом произошел локальный школьный обмен между Россией и Польшей. С забугорной стороны в нем участвовала рядовая, почитай сельская, школа из местечка Гарволин, с патриотической – интеллигентная Петербуржская школа А.
Первыми, как и написано в учебниках, в России побывали недруги. Как назло – поездка удалась на славу. А это значило одно – русские неминуемо приедут в ответ. И чем ближе был час возмездия, тем сильнее потели польские педагоги. В тщетных надеждах избежать расплаты, они измысливали разнообразные ловушки, копали медвежьи ямы и прочие минные поля. Следует признать, подготовились недруги на славу.
Как только, разморенные теплым польским солнышком россияне десантироваться в Гарволине, коварные ляхи сразу нанесли свой первый удар. Русских учителей поместили в обезоруживающе мягкий диван, связали руки приветственным коньячным бокалом с двойной дозой содержимого и объявили.
– Жить вы будете отдельно от детей.
– Как?! – Схватилась за сердце ранимая русская душа.
– А так! – плясали чертята в польских глазах. – Детей разместим в семьях, а вам школа предоставит номера в своем общежитии[2]. Общежитие сельской польской школы, к слову, без напряга тянуло на трехзвездочный петербургский отель.
2
В школе учились не только городские дети, но и ребята из деревень. Общежитие предназначалось для них. Летом оно, в основном, пустовало.