Когда Мирода направляли в Турцию, правительство выделило ему на поездку 500 долларов. Однако, вернувшись в Абхазию, он сдал обратно эти деньги, сказав: «Мы находились у своих братьев, они нас кормили, поили, мы ночевали у них, как полагается по абхазскому гостеприимству. Они же денег за это не брали. А мог ли я потратить данные мне деньги на какие–то вещи, когда на Родине идет война, когда здесь каждая копейка дорога? Да еще, если бы я не вернул эти доллары, люди могли бы подумать, что наши братья в Турции утратили обычай абхазского гостеприимства…».
После возвращения из Турции Мирод тут же явился к своим боевым друзьям. Он не находил себя места без них, и они, уже привыкшие к Мироду, его дельным советом, тоже с нетерпением ждали его возвращения Так что появление Мирода на позиции стало для всех праздником. У бойцов была какая–то уверенность, что если Мирод рядом, то они защищены от всяких случайностей, которые бывают на войне, что там, где Мирод, нет места смерти Его буквально считали ангелом–хранителем. Больше, чем собственной жизнью, Мирод дорожил записями, сделанными на войне. Он часто повторял: «Кончится война, и я сяду за письменный стол и тогда, используя свои записи, напишу очерки о каждом бойце в моем батальоне. Они все достойны, чтобы их имена остались в истории Отечественной войны народа Абхазии…»
Недоработанные записи остались, но не стало автора этих строк, который мог бы создать целый цикл публицистических очерков Может быть, кто–нибудь подготовить их к печати, и мы увидим в них дух нашего поколения, которому суждено было защитить нашу Родину…
Мирода уже не было в живых, когда в эфире Абхазского телевидения появилось его интервью с московской журналисткой Светланой Беклемищевой Мирод тогда говорил: «…Когда Родина зовет, все мы должны встать, просто обязаны. Но вот что я хочу сказать о нашем народе. Настоящий абхаз всегда миролюбив, не желает войны ни себе, ни другим. Настоящий абхаз — как пчела, с утра до вечера работает, сладость людям несет своим трудом. Но если пчелу раздразнишь или помешаешь ей делать добро, она больно укусит, а то и на смерть пойдет. Абхазская пчела кусается очень здорово, если встанешь ей поперек дороги…»
Светлана Беклемищева берет у Мирода Гожба интервью (переснято с видеоархива Владимиром Поповым)
Да, есть на земле люди, чьи слова, дела, вся жизнь светят нам, как звезды с небес, чьи души высоки, как вершины Кавказских гор, и чисты, как родниковая вода… Говорят, у каждого человека есть своя звезда, и когда он умирает, она падает с неба и гаснет. Но у таких людей упавшая звезда вновь возрождается из пепла, начинает светить все ярче, поднимается все выше, и ей суждено гореть отныне вечным огнем. И тот, у кого горит в небе такая воскресшая из пепла звезда, бессмертен, он вечно живет в памяти и в, сердце своего народа, освещая ему путь к счастью и совершенству. Таким был и таким навек останется Мирод Гожба.
Военный корреспондент
Часто на страницах районной газеты «Бзыбь», изредка по эфиру Абхазского радио выступал военный корреспондент Константин Габниа. Он погиб во время последнего, сентябрьского наступления на Сухум.
Еще в начале войны боец, потом командир, а позднее Герой Абхазии Мушни Хварцкия говорил: «чтобы освободить Сухум, необходимо взять в свои руки господствующие над ним высоты, так как без этого не будет победы.» Весь ход войны доказал правоту его слов, и после неудачных январской и мартовской операций основные силы были брошены на взятие господствующих высот со стороны Шромы. К моменту сентябрьского наступления все они в основном были взяты.
Решающее наступление на Сухум началось 16 сентября 1993 года.
Была поставлена задача: мелкими группами в ночь на 16 сентября сосредоточиться на подступах к селу Шрома, захватить посты противника, после чего прибудет боевая техника, и перейти в решительное наступление для освобождения Сухума.