Сработала ли ее болтовня? Трудно сказать. У Сэвиджа больше не было его ухмылки, но он выглядел скорее раздраженным, чем воодушевленным ее речью. Он снова и снова без необходимости вытирал уголок рта, внимательно рассматривая Натали.
— Мне нужно еще немного времени, чтобы все обдумать, — наконец сказал он, отбрасывая салфетку.
Хорошо. Это было более многообещающе, чем полное «нет».
Где чувство победы? Или даже надежда?
Полностью отсутствует, вот где.
Она приложила все усилия, чтобы сыграть на поле. Для нее. Для Клаудии.
Впрочем, можно и признать. Она надеялась, что он скажет «нет».
— Спасибо, — сказала она, протянув руку, чтобы крепко пожать ему руку. Официант положил перед ней кожаный буклет со счетом, и она нарочно уронила карту сверху, не глядя на цену, что вернуло ухмылку на его лицо. После того, как квитанция была подписана, они оба отодвинулись от стола и встали. — Я ценю ваше время, мистер…
— Вы присоединитесь к нам, чтобы выпить, прежде чем вернуться в винную страну, не так ли? — Он поднял бровь, бросив взгляд через ее плечо. — Разве что есть кто-то, кого вы не хотите видеть?
Очевидно, он видел, что пришел ее бывший. Либо это было испытанием ее характера, либо он просто хотел отплатить Натали за то, что она указала ему на отсутствие риска за ужином.
— Если бы у меня была привычка избегать неприятных ситуаций, меня бы здесь сейчас вообще не было.
Он наклонил голову, как бы говоря:
— Докажите.
— Тогда одну рюмку, — сказала она напряженно, поворачиваясь на каблуках.
Это было хуже, чем она ожидала. Все глаза в этом месте были устремлены на нее. Она годами общалась с большинством этих аналитиков и управляющими портфелями в этом самом месте, улыбаясь, пока они злорадствовали над списком своих клиентов. Была даже на паре их свадеб. Теперь она была не чем иным, как завтрашней сплетней в офисе.
Зрительный контакт с Моррисоном был неизбежен, и все ждали, как это произойдет. Неважно, как она справится с этим, они приукрасят историю или превратят ее в презираемую и завистливую. Но в этот момент единственным человеком, который имел значение, был инвестор, которого она пыталась привлечь. Хотя, Боже, испытания этим чуваком становились утомительными. Она начала терять из виду, почему это имело значение.
Она тоже просто очень-очень хотела вернуться домой к Августу.
Проглотив горсть гвоздей, застрявших в горле, Натали последовала за Уильямом на оставшееся расстояние до бара и позволила своему взгляду скользнуть туда, где сидел Моррисон со своей невестой. Помахать им рукой и улыбнуться оказалось не так сложно, как она ожидала. На самом деле, это было вроде хорошо . Как закрытие. Но это не мешало всем вокруг шептаться. Заливаясь своим односолодовым виски. Еще раз посмеяться над ее счетом…
Мысль умерла в самом начале, когда кто-то еще вошел в бар.
Август.
Август?
Нет, ее глаза должны были сыграть с ней злую шутку.
Как.?
Это. действительно был он. Гигантского бывшего морского котика нельзя было спутать ни с кем другим. Его широкие плечи были затянуты в темно-синий пиджак, полувлажные волосы зачесаны назад, лицо чисто выбрито. Он высасывал все нежелательное внимание из Натали, как сверхбольшой пылесос. Мужчины, сидевшие на корточках над барной стойкой, теперь выпрямились, словно им приказали, пытаясь соперничать с Августом ростом и развязностью.
Боже мой, чванство4.
Он вошел, как будто все были должны ему сто баксов, но ему было лень собирать их.
Где он нашел портного, который мог бы сшить костюм, достаточно большой, чтобы вместить трех мужчин нормального роста? И было бесполезно притворяться, что это не делает его похожим на секс на двух ногах. С головы до ног, ее плоть покраснела и получилось туго.
Я взволнована. Меня на самом деле смущает мой муж.
Наверное, потому, что когда она видела его в последний раз, он кормил ее оргазмами, как конфетами. Просто клал их ей в рот, как Ментос.
Больше, пожалуйста, сэр.
Жди.
Натали встряхнулась. Что он здесь делает?
Время значительно замедлилось, когда она встретилась взглядом с Августом. Он обогнул угол бара, нахально зашагав прямо в ее сторону, и теперь она по-настоящему ревновала, впервые за эту ночь. Потому что этот костюм облегал его могучее тело так, как ей хотелось, — обтягивая каждый его дюйм, завязанный узлом и изношенный.