— Блять, — выдавил он сквозь зубы. — Натали. Блять!
Ее кулак двигался вверх и вниз быстрыми движениями, чувствуя начало его пика. Она все еще стонала?
Получить контроль над собой. Он не был таким вкусным.
Лгунья. Его вкус был особенно невероятным.
Запах этого мыла с грейпфрутом прилипал к его лобковым волосам, и провода, должно быть, перепутались в ее мозгу, потому что запах фруктов, когда она брал его в рот, делал его вкус почти таким же, и каким-то образом она знала, что никогда больше не откажется от грейпфрута в супермаркете.
— Если ты не хочешь глотать, — выдохнул он, напрягая мышцы горла, — самое время остановиться, но, пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста. Малышка. Но если нужно, позволь мне перевернуть тебя и кончить на твои сиськи. Я как добропорядочный гражданин и военнослужащий. — Теперь она просто не могла остановиться.
Не тогда, когда он заставил ее улыбнуться во время минета.
Это должно было заслужить какую-то награду — и она была в состоянии дать ему одну.
Продолжая быстро сжимать его кулаком вверх и вниз, ее рот с каждым разом опускался немного ниже, и она слышала его прерывистое дыхание и стоны, нарастающие в его груди. Он зажмуривал глаза и смотрел, как ее рот глубоко втягивает его, скользит обратно к кончику, а затем снова углубляется. И, наконец, вены на его животе стали тупыми и…он… прорычал. Ее имя.
Удар по горлу прошел так быстро и в таком изобилии, что ей пришлось с трудом проглотить его, ее рука все еще была занята. Все еще работает, гладя его гладкий стержень. Его хватка запуталась в ее волосах, но она чувствовала, как он сопротивляется желанию прижать ее рот и удержать на месте.
И, учитывая то животное состояние, в котором он находился, она нашла это странно трогательным.
Неужели она сошла с ума?
Август сдулся, его руки упали по бокам.
Его член оставался приспущенным, липким и гладким. Как-то все еще привлекательно.
— Не могу поверить, что ты только что сделала для меня, — сказал он между тяжелыми вздохами и притянул ее к своей груди. — Натали, как ты… — Он покачал головой, провел левой рукой по волосам, выглядя полностью и совершенно ошеломленным. — Черт, женщина.
Она гордилась собой, пробуя, как ладонь лежит на его груди, а голова на его плече.
Просто временно. Пока не перевели дыхание.
— Послушай, благодаря тебе у меня есть три целых восемь десятых секунды, прежде чем я потеряю сознание. Поэтому я собираюсь использовать его, чтобы попросить тебя остаться. Спи здесь. На мене. — Он наклонился и крепко поцеловал ее в лоб, его губы задержались там на несколько секунд. — Это самое безопасное место, где ты когда-либо будешь. — Она проигнорировала трепет, застрявший в ее горле.
— Может быть, это традиция.
— Традиция, — согласился он.
Они уснули сознание менее чем через десять секунд.
Глава шестнадцатая
Август встал с постели с улыбкой на лице.
Потребовалась каждая унция силы его тела, чтобы игнорировать импульс свистеть, натягивая штаны. Проклятие. Вот так два человека начали брак. Соревнование по оральному сексу, в котором не было проигравших.
Солнце еще не взошло в небе, но он был ранней пташкой без причины. Он закидывал несколько яиц в рот, тренировался за сараем и приступал к производству. Но сначала он остановился у изножья кровати и полюбовался открывающимся видом. Смотреть, как люди спят, было чертовски жутко. Однако никто не станет винить его за то, что он остановился, чтобы проверить задницу собственной жены, верно? Она была на виду. Без трусов и прочего.
— Что я? Монах? — пробормотал он себе под нос, повернувшись к двери, чтобы в последний раз заглянуть в нее, прежде чем уйти и направиться на кухню. Как можно тише он налил себе стакан апельсинового сока и сварил пять яиц, съев их за столько же кусочков. Он остановился в акте жевания, его губы дернулись, когда храп донесся до него из спальни. Он не помнил никакого храпа прошлой ночью. С другой стороны, он потерял сознание после лучшего минета в своей жизни.
Натали храпела. Хорошо. Они бы заглушили друг друга.
Однажды товарищи по команде сказали ему, что он храпит как гризли при простуде.
С улыбкой на лице Август поставил миску с яйцами в раковину и ополоснул пустой стакан, в котором был апельсиновый сок. Он дал себе пять и проскользнул во двор, заперев дверь и дважды попробовав ее, теперь, когда ему нужно было защищать женщину. Вытянув руку на груди, чтобы расслабить мышцы, он направился к своей импровизированной тренировочной площадке, потянувшись в сарай, чтобы включить задний фонарь.