— Эм-м-м… да. — Он провел запястьем по лбу, но хмурый взгляд остался. — Да, в задней части амбара есть вход. Или то, что должно было стать амбаром для мероприятий.
— У тебя было одно событие.
— И я продал минус три бутылки вина. Я даже не уверен, как такая математика возможна.
— Половина одной оказалась у тебя на лице.
— Отрицательные три с половиной. Я иду на твою прогулку.
Она отмахнулась от него.
— Я могу найти пещеру сама.
— Я не был там несколько месяцев, но помню, что там нет освещения и крутая лестница… — Он начал обмахивать подмышки. — Я весь в поту, думая о тебе в пещере в одиночестве. Просто дай мне секунду, чтобы закончить здесь.
— Не будь смешным. Я знаю, как обойти пещеру, и у меня есть фонарик в телефоне.
— Подожди меня, — прорычал он.
— Нет.
Во всем этом споре начинало казаться, что он имеет скрытый смысл, и она проснулась сегодня утром — во второй раз — и решила не усложнять их отношения. Однако чем больше времени она проводила с Августом, тем более запутанной становилась их ответственность друг перед другом. И они были женаты менее двадцати четырех часов.
Господи спаси и сохрани.
Он последовал за ней по грязной тропинке между двумя амбарами, снимая на ходу перчатки и кожаный фартук и оставляя их на земле. Нелепый.
Она ускорила шаг.
Он тоже.
И теперь они бежали, потому что ничего больше не имело смысла.
— Черт возьми, Натали.
Она завернула за угол амбара и заметила бетонную лестницу с ржавыми металлическими перилами.
— Почему ты не понимаешь, что мне не нужна компания?
— Очень жаль. Ты понимаешь.
— Мне нравится быть одной, когда я в пещере. Когда это заявление прозвучало сбивающим с толку ее собственным ушам, она попыталась внести ясность. — Я имею в виду в той, что у Вос.
Он был прямо позади нее сейчас. Одни шаги.
— Сколько времени ты там проводишь? — Они были даже сейчас, черт его длинные ноги. — И из-за чего, черт возьми?
— Это не имеет значения.
— Похоже, это имеет значение.
— Нет. — Она резко остановилась наверху лестницы и повернулась к нему лицом. — Я имею в виду… это не имеет значения. Что я внизу. Никто никогда не заметит, что я ушла.
— Я бы, блять, заметил, — крикнул он ей сверху вниз.
В этот момент она мечтала ударить его. Жестко. Она действительно сделала бы так. То, что он мог быть таким заботливым и оберегающим, но при этом не осознавать, как сильно это обжигало, когда он закрывал ее от своего горя, от своего виноделия, — это расстраивало. И с каких это пор она позволила ему иметь над собой эту власть? Как ему удалось проникнуть внутрь нее и переставить вещи?
— Ты замечаешь не так много, как думаешь, — сказала она, отталкивая его на шаг назад, а затем топая вниз по бетонной лестнице ко входу в пещеру. Через мгновение его шаги последовали за ней, и, не оборачиваясь, она почувствовала, как его бедный человеческий мозг работает сверхурочно. Она почти почувствовала жалость. Почти.
Натали медленно открыла дверь и поприветствовала запах земли и плесени. Поскольку этой пещерой некоторое время не пользовались, в выходящем спертом воздухе было больше пыли, но, тем не менее, холодная, знакомая темнота была приятной. Она открыла приложение-фонарик и посветила им перед собой, отметив, что Август был прав. Лестница была крутой. Но она была сухой, и перила не были ржавыми, как снаружи. Она чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы войти внутрь, медленно спускаясь в подземелье.
— Натали… — хрипло сказал Август. — Подожди. Думаю, я должен идти первым.
— Я обещаю тебе, все в порядке. Я не боюсь летучей мыши или двух.
— Летучих мышей?
— Конечно. Они любят пещеры. Здесь могла бы быть целая колония…
— Ты идешь слишком быстро. Помедленнее.
Не обращая внимания на его странный тон, Натали взмахнула фонариком влево и увидела длинную комнату овальной формы. Покрытые паутиной стеллажи вдоль стены были пусты, а на каменном полу валялись выброшенные бутылки из-под вина. Еще больше тьмы лежало дальше, в том, что выглядело как вторая, меньшая комната.
— Боже мой, это невероятно, Август. Ты мог бы исправить это и устраивать частные вечеринки здесь. Или можно сделать из него кладовую. Существует так много разных техник…
Она замолчала, когда поняла, что Август уже давно не отвечал ей.