— И то, и то!
— Скажи мне правду. Ты думала, я закину тебя в миссионерскую, кончу через шестьдесят секунд и засну. Не так ли?
— Да. Нет, — пролепетала она, яростно раскачиваясь у него на коленях. — Я не знаю.
— Не для моей жены. — Без предупреждения он перевернул Натали на спину и одним грубым движением бедер подтолкнул ее вверх по кровати. — Я буду зарабатывать право каждый божий день кончать в тебя.
На этот раз оргазм ударил сильнее, и она воспарила, любя его, любя быть объективированной, трахнутой и почитаемой одновременно. Дело было в том, как он наклонился, чтобы поцеловать ее, давая ей понять этим ласкающим движением языка, что он будет рядом, чтобы позаботиться о ней, когда все закончится. Что он обожал ее.
Она могла это чувствовать.
Он заставил ее почувствовать это.
Теперь она хотела отплатить тем же.
— Ты это более чем заслужил, — прошептала она, царапая ногтями его кожу головы. Провел ими по спине, и его глаза остекленели. Затем она напрягла интимные мышцы между ног и увидела, как его контроль спотыкается, его челюсть сжимается, заикающаяся версия ее имени вылетает из его рта. — Хотя.
— Да? — хрипло спросил он, бедра двигались быстрее. — Да, принцесса?
Она прижалась ртом к его уху, снова согнулась и вонзила ногти ему в спину. — Тебе действительно нужно что-то зарабатывать, когда я так сильно хочу, чтобы ты кончил?
— Блять, — прошипел он, схватившись левой рукой за изголовье кровати, а другой дергая ее правое колено. Кровать зловеще заскрипела под ними, все быстрее и быстрее, в то время как он работал над своими завершающими толчками, наконец расплющив ее с рычанием и наполнив жидким теплом. Она взяла его за ягодицы и притянула к себе сильнее, мурлыча ему на ухо. Он ругался, тяжело дышал и стонал от новой серии засосов, их плоть соприкасалась и шлепала, руки напрягались, чтобы касаться, чтобы получать опору. Сверху его огромное тело господствовало над ее меньшим телом так, как она инстинктивно знала, что будет жаждать его до конца своей жизни.
Через несколько мгновений они превратились в клубок потных конечностей, их затрудненное дыхание в маленькой комнате замедлилось. Губы Августа скользнули по ее плечу, целуя под ухом, а его пальцы сплелись с ее пальцами.
— Черт, — пробормотал он ей в волосы, звуча совершенно ошеломленно.
— Хм.
— Серьезно, я должен получить медаль за то, что так долго оставался твердым. Ты… — Он прижал ее ближе, уткнувшись носом в ее шею. — Я нуждался в тебе.
— Я тоже нуждалась в тебе, — прошептала она, и в ее глазах закралось жжение.
Он поднял голову, чтобы нахмуриться.
— Ты уверена, что упавшее ведро не поранило тебя?
Натали почувствовала, что все глубже погружается в чувства, которые накапливались к этому мужчине и, казалось, не остановятся, несмотря на их совершенно противоположные цели. Несмотря на внешние причины, по которым они поженились, и разные направления, в которых они двигались.
— Я уверена.
Ее сердце тяжело забилось, так сильно, что она вдруг потянулась за стаканом воды на прикроватной тумбочке, просто чтобы чем-нибудь занять руки. В процессе она ударила свой ноутбук, и экран стал ярче. Сначала она едва заметила. Только после того, как Август постучал по ее голому бедру.
— Кто это?
— Где?
Августа указала через плечо на объявление о помолвке в «Нью-Йорк Таймс», все еще отчетливо видневшееся на ее экране. Стакан с водой остановился на полпути ко рту Натали.
Глава двадцатая
В тот самый момент, когда отношения между ним и Натали начали налаживаться, змея должна была проползти по траве, подпрыгнуть и укусить его прямо в яички. Как только ее плечи напряглись, он понял, что что-то не так. И он знал, что ему это не понравится.
Значительная часть Августа не хотела, чтобы она подтверждала личность улыбающегося золотого мальчика в костюме на фотографии, потому что он уже все собрал. Центральный парк, раскинувшийся на заднем плане, выдал это. Этот ублюдок с самыми белыми зубами, которых он когда-либо видел, был бывшим женихом Натали. У них только что был настолько невероятный секс, что он услышал — Люси в небе с бриллиантами в исполнении — Битлз, когда пришел, и это все испортило, да?
— Кто есть кто? — Ее вопрос повис в воздухе, ее глаза метнулись к экрану, расширились, стакан с водой остановился прежде, чем она успела сделать из него глоток. — Ой.
— Ой?
Она сделала большой глоток из стакана и поставила его обратно на тумбочку.