— Вот именно, — прорычал он ей в шею, целуя ее нежную кожу между каждым словом. — Ты должна спать со мной этой ночью. Это твое наказание за попытку убить меня.
— Боже мой. — Она толкнула его локтем в ребра. — Я понятия не имела, что вышла замуж за большого ребенка.
— Я, наверное, истекаю кровью, — пробормотал он, подтянув колени к ее коленям и улыбаясь, когда она прижала его к себе. — Мы в порядке, малышка? — Он прижался губами к ее шее сзади. — Пожалуйста, скажи мне, что у нас все хорошо.
Мало-помалу напряжение покинуло ее мышцы, пока она полностью не расслабилась в его руках, а его сердце не сжалось в ответ.
— Было хорошо, Август. — Он поверил ей.
Но он также верил своему члену/внутренностям, и это говорило ему, что они далеко от выхода из леса. Нью-Йорк все еще был на горизонте. Не говоря уже об инвестициях от своего начальника, о которых он забыл ей сказать. А ранее, разве она не сказала, что я знаю, что многие из твоих решений не причиняют мне вреда, даже если они причиняют мне боль ? Что бы она ни имела в виду, сейчас его глаза должны были быть более открытыми. Он справился бы лучше.
Потому что он хотел всегда засыпать, обнимая ее.
Глава двадцать первая
Раскат грома встряхнул все тело Натали в постели, тяжелая рука Августа упала с ее плеч на простыни. Через несколько секунд эта мускулистая конечность обвила ее бедро, ее муж издал хриплый неразборчивый шепот. Без сомнения, этот человек был прекрасен, когда спал. Большая, уютная скотина с явным утренним деревом. Она и не ожидала меньшего…
Очередной раскат грома, казалось, сотряс весь дом. Вздохнув, ее взгляд метнулся к окну. Гроза звучала так, как будто она исходила из их заднего двора. Ее грусть, должно быть, окончательно разбудило Августа, потому что он сел рядом с ней в постели, с обнаженной грудью, его лоб был высечен от беспокойства.
Мгновенно начеку.
Бросив быстрый взгляд на окно, он изучил ее лицо.
— Ты в порядке?
— Ага.
— Плохая буря, — сказал он, проводя пальцами по изголовью своей кровати. — Мы можем застрять здесь на весь день. — Та же самая рука исчезла под одеялом, и она точно знала, что он там делает. Сгибание мышц предплечья выдало его. — Не могу придумать ни одной вещи, которую мы могли бы сделать, чтобы занять себя. А ты?
Чуть больше недели назад она бы немедленно ударила его. Утверждала бы, что она звонит в полицию с просьбой о немедленной эвакуации. Или с притворным ужасом спросила бы, будет ли они вынуждена пить его вино, если у них кончатся запасы. Но теперь она просто промокла, уже изголодавшись по весу Августа на ней, по трению их теплой утренней кожи, когда он двигался. Сначала медленно. Потом тяжело. Потом быстро и яростно.
Они бы поговорили после этого.
Им нужно было поговорить.
Либо они перестали так валяться в постели, ведя себя как настоящая супружеская пара, либо…
Или они скорректировали бы свой план с одного месяца на. дольше?
В горле застряло гусиное яйцо. Господи, сама мысль была пугающей.
Что, если она на самом деле попыталась заставить это работать с этим мужчиной, к которому у нее были глубокие, беспорядочные чувства? Что, если бы они навсегда остались в браке? Это потребует много перемещений. Ее ожидания и стремления и. ну все. Ей придется возместить Клаудии все ее время и тяжелую работу, чтобы ее подруга не осталась без дела. Она должна найти. цель здесь. Финансовый сектор не работал за пределами Напы. Вино было ее единственным вариантом, и до сих пор Август только воздвигал блокпосты, чтобы помешать ей помочь.
Он еще не нашел для нее места в своей повседневной жизни. Каждое утро он закрывался от нее, пока работал, вместо того, чтобы принимать ее помощь.
Впустить ее.
Возможно, его отказ был неосознанным, но тем не менее он это сделал. Объяснение своих сомнений Августу только заставит его вносить изменения слишком рано, и она не сможет ускорить процесс его горя. Но могла ли она поставить все свое будущее на то, что он в конце концов впустит ее? Что, если он этого не сделает, и она согласится на другую жизнь, подобную той, в которой она выросла? Всегда держался на периферии семьи Вос, никогда не пускался в ближний круг.
Август наклонился, скользя своим ртом по ее губам. Принуждая ее лечь на простыни и опустившись на нее сверху, лизать в стонущий поцелуй, который простреливал ее тревоги.
— Проснулась от голода из-за этой штуки у тебя между ног. — Он застонал ей в шею.
— Не уверен, что ты в хорошем настроение после прошлой ночи, поэтому я очень вежливо спрашиваю, могу ли я съесть эту штуку.