В это время Юра-старший отломил небольшой кусочек и дал его благодарной крысе, которую не мешало бы посадить на диету.
– Между прочим, я тоже подвергся моральному ущербу, – высказался вышедший из летаргического сна.
– А я сколько нервничал, возвращая крысу к жизни, – вставил второй близнец.
Мудрецкий от природы не был эгоистом, хоть и рос единственным ребенком в семье. Он раздал три пирожка троим пострадавшим. Ничего, ему оставалось еще два.
Тут он поднял глаза и увидел напряженный взгляд деда, судорожно сглатывающего, отчего борода тряслась, словно старик был под напряжением.
– Хотите? – предложил Юра взрослым.
Дед с охотой воткнул вставную челюсть в рот и, сказав «спасибо», зашамкал. И мать близнецов тоже не отказалась. Юра с тоской взглянул на пустой пакет, вздохнул. Остается только спать.
– Я немного подшофе, извините, – Юра встал. – Я сейчас постелюсь, и вы меня не услышите до завтрашнего утра, – но постель еще не принесли и пришлось сесть на место. Он чувствовал себя неловко. Чем скорее уснет, тем лучше. Поезд прибывает в шесть утра. Сейчас он отключится, только в туалет бы зайти. И когда только кончится эта санитарная зона?
...Юра спал. Шикарных проводов не закатывали. Просто с батьком наклюкались. А Верочка с матерью почесали языки. Все бы хорошо, если б не служить. Сквозь сон он чувствовал под собою возню, но не мог понять причину происходящего. Вот снова дверь в купе открылась. Встревоженные женские голоса. Кажется, спрашивают какие-то таблетки. Дети. Он едет с детьми. Что-то случилось. Мудрецкий заставил себя проснуться.
– Что произошло? – не сразу въехал в суть происходящего Юра, когда мимо него по-молодецки пронесся дед, развевая бороду по ветру.
Не обращая внимания ни на кого, он уже по пути расстегнул «молнию», для экономии драгоценного времени, и, измеряя богатырскими шагами купе, вылетел в коридор, руками поддерживая болтающиеся штаны. Близнецы были в отпаде в прямом смысле слова: оба валялись на нижней полке и старались утрамбовать поглубже вырывающийся наружу смех. Один из них, правда, не забывал прикрывать ногой от изумленной матери черную коробочку, валяющуюся на полу. Что-то знакомое для Мудрецкого промелькнуло в чертах этой вещицы.
– Мои препараты! – возмущенно воскликнул он.
Близнецам взгрустнулось. Теперь мама поймет, в чем причина несчастья, случившегося с дедом. Родительница позеленела, потом побледнела, под конец стала вообще неопределенного цвета.
– Какие препараты? – с трудом выдавила она.
Интеллигент в душе Юры не позволил ему оставлять в подобном состоянии сине-зеленую женщину. Мудрецкий успокоил ее, сказав, что препараты не опасны, всего-то несколько видов микроорганизмов.
– Они могут вызвать только тошноту и, пардон, мадам, жидкий стул, – завершил он свой рассказ жизнеутверждающим тоном.
Близнецы в восторге захохотали.
– А вот у тех, кто препараты брал в руки, может кожа с пальцев облезть.
Мудрецкий довольно посмотрел на притихших мальчишек и встал со своего места. Дверь открылась, появился дед с блаженной рожей. Сесть он не успел. Схватившись за рот и икая от очередных позывов рвоты, старикан рванул обратно.
В штабе округа он быстро нашел генерала Щеголева. Генерал, мужик лет сорока, с серьезным видом читал какую-то депешу, когда Мудрецкий вошел в его кабинет.
– А-а-а, Мудрецкий, – генерал знал, кто перед ним, благодаря адъютанту. – Мне насчет вас звонили. Причем два раза, – толстые волосатые пальцы медленно перевернули изучавшуюся только что бумагу текстом к столу.
– Мне говорили, что нужен кто-то, владеющий компьютером.
– Армия нуждается в талантах. Садись, не стой.
Мудрецкий сел.
Генерал принюхался.
– Прямо с поезда?
– Да.
– Чем они сейчас вагоны обрабатывают? Такая дрянь. Извини, но от тебя до сих пор несет. Когда в Чернодырье поедешь, купи одеколон. В дороге сойдет, а там помоешься.
– Куда?...
– Место, которое тебе обещали, извини, занято.
Мудрецкий раскис.
– Как же так, товарищ генерал?
– Так. Кто-то не любит тебя в Саратове. Очень. Уж извини.
Глава 3
ФРОЛ
Областной военкомат встретил призывников, прибывших на автобусе, узкой серой дверью КПП и расхлябанным сержантом-контрактником, стоящим на посту «номер один» – у забора, выстроенного из бетонных плит.
Начищенная медная бляха болталась у военнослужащего в районе начала бедер, что на армейском языке должно было означать, что перец он жуткий и лишний раз задевать его не следует.
Фролу сержант понравился. Пятнистая кепка на затылке, черный чуб торчит вперед и вбок, цигарка во рту пляшет туда-сюда, взгляд свысока на прибывших проходить службу в рядах ВС РФ. Он и сам бы не отказался вот так стоять и курить, пренебрежительно разглядывая салаг.
Сопровождавший призывников суровый майор, проходя мимо, потребовал от военнослужащего привести себя в порядок.
– Пряжку с яиц!
Сержант дернулся, согнал с физиономии высокомерие и принялся поправлять форму.
Фрол злорадствовал про себя:
«Хе-хе, нечего на нас пялиться, как на сынов».
После КПП начался форменный беспредел, во всяком случае, так воспринял происходящее Фрол. От него потребовали, чтобы он раскрыл сумку, где, кроме еды на двое суток и средств гигиены, ничего не было.
Искали колющие и режущие предметы. Проносить на территорию военкомата разрешалось только лезвия для бритвенных станков.
Из сумки забрали складной ножик.
– А...
– И поменьше глупостей говорите, враги могут услышать. В карманах что? – С ним общался молодой офицер.
Валетов поспешил заверить, что ничего.
– Проходи.
Новенькие вошли в одну-единственную, постоянно обновляющуюся первую роту.
Призывники поднимались по лестнице вслед за старшим лейтенантом, чья широкая спина загораживала практически весь проход.
На втором этаже офицер остановился.
– Становись, – шепотом произнес он.
Небольшая разношерстная кучка замерла. Задние навалились на тех, кто оказался рядом с лейтенантом, образовалась небольшая пробка. Кто-то неуклюже топнул по полу, и звук разлетелся по длинному коридору.
– Тихо. В школе на физкультуре не строились? – продолжал шептать лейтенант.
– Строились, – ответил пацан, оказавшийся бок о бок с Фролом.
– Говорить надо шепотом.
Народ рассосался в шеренгу.
– Раз, два, маленький восьмой. Маленький, как фамилия?
– Валетов.
– В карты играешь?
– Немного.
– Ну-ну. Я ваш командир роты, старший лейтенант Гудин. Сейчас я покажу вам помещение, где вы будете жить. Кто-то уедет в часть уже сегодня, кто-то задержится. Здесь как карта ляжет, – командир подмигнул Валетову и ехидно улыбнулся. – Сейчас осторожно подкрадываемся вон к той двери.
– А зачем? – спросил кто-то за спиной Фрола.
– Призывник, отставить свои философские вопросы. Думать и соображать за вас будет командование. Мы уже над этим работаем.
Юноши, как идиоты, не дыша, шли на цыпочках. Возглавлял поход старший лейтенант, широко растопырив руки и картинно ступая по полу на носочках.
Наконец он схватился за круглую ручку. Петли взвизгнули, офицер исчез.
За ним вошел Фрол.
Длинное помещение. Посередине коридор. С двух сторон койки в два яруса, обитые дерматином. На топчанах томилось несколько десятков пацанов.
Валетов с удовольствием заметил, как при появлении офицера в дальних углах поспешили убрать карточные колоды.
– Э! Граждане Российской Федерации, я один раз уже предупреждал. Икс, Игрек, Зет, вы не ощущаете на себе моей чуткой заботы о вашем настоящем?! Построились!
Народ медленно рассортировался по ранжиру. Фрол оказался предпоследним. Был еще и пониже его паренек. Вот уж не ожидал.
– Так, тридцать восемь попугаев. Я припоминаю, что слезно просил, умолял не играть больше, – лейтенант подошел к парню в середке. Фрол классифицировал рожу новобранца как бандитскую. – Гражданин Икс, я вас засек. Колоду сюда.