— Псих, однозначно… — сказал Сенька, делая огромный глоток из своей бутылки, — сейчас в медчасти но не отлыгает, спишут его назад на землю. Все, отработался.
— Ну, у них такое часто бывает, работа такая, — вздохнул Толик, — как говориться, если долго смотреть в бездну, бездна начинает смотреть на тебя…
— Бррр.…Как представлю, без троса, без маячка вылететь, аж дрожь берет, — поежился третий спасатель, всего неделю, как прибывший на станцию, Володька, — и чего они тросы не проверяют? Неужели не видно, что он еле дышит?
— Эээ… — махнул рукой Толик, — думаешь, они сами эти тросы выбирают? Какие дали, такие и берут.
— Ни за что бы не вышел на обшивку без запаса картриджей часов на 10 и двумя тросами, — упорствовал Володька.
— Ну и получил бы расчет в виде пинка под зад, — подытожил Сенька, — еще бы и на штраф попал.
— Да я бы… — начал было Володька, но сигнал тревоги так и не дал ему сказать, что бы он.
Когда спасатели всего за пару минут влезли в свои скафы, пришла вводная — очередной сварщик вылетел в космос — трос порвался.
— Да что ж за день-то такой? — сокрушался Сенька, тот же сектор и то же место.
— Сменщик видать, психа твоего, — хмыкнул Толик и вывел на экран своего голокона информацию о жертве.
— Иванов? — удивился Сенька, — а его знаю. Нормальный мужик. Как его угораздило-то?
— А ты думаешь, они специально это делают? — Толик ухмыльнулся, — давай в тарантас и ищем в ближнем радиусе. Далеко улететь не должен был успеть.
Спасательный бот-11 был той еще развалиной, но списывать его не спешили — летал пока и ладно. Смена погрузилась в него и бот тут же отвалил от причала, включив маневровые.
Они вылетели из ангара и Толик развернул нос корабля вдоль станции — требовалось облететь ее, чтобы добраться до недостроенных ворот для крупных рудовозов, которые и варили горе — сварщики, один за другим попавшие сегодня в передрягу.
Добрались до нужной точки они всего за полчаса. В норматив вписались. Сенька тут же включил металлоискатель и начал джойстиком водить его улавливателем из стороны в сторону.
Володька не отрываясь следил за показателями тепловизора. К сожалению, это были чуть ли не единственные приборы, способные обнаружить потерявшегося в космосе человека.
Конечно, на скафе сварщика был маячок, но с его помощью можно было лишь приблизительно понять направление, а найти микроскопическую песчинку, которой являлся человек в скафандре в открытом космосе, было делом трудным. По — большому счету, в такой спасательной операции успех зависел от удачливости пилота спасательного бота — куда Толик поведет корабль, там и будут искать. Не угадает направление — пиши пропало.
Толик рассматривал радар, пытаясь понять, в каком именно секторе маячок подает сигнал. Наконец он определился, и бот медленно направился в ту сторону.
Часа два или даже больше они безрезультатно прощупывали, просматривали космос — улетевшего в бездну сварщика так и не удалось обнаружить.
Спустя еще несколько часов Сенька встрепенулся и похлопал по плечу Толика.
— Вон там что-то есть! — Он тыкнул пальцем в радар, указывая Толику точку, к которой следовало приблизиться.
Толик направил бот в ту сторону.
Несколько минут напряженного ожидания прервал Володька.
— Вижу слабый тепловой след! Ближе!
Толик сбавил скорость и скосил глаза на приборы, отслеживая направление и стараясь не сбиться с него.
— Есть сигнал! — Объявил Сенька радостно, — металлоискатель точно навел, есть!
Толик не стал ничего отвечать, боясь спугнуть удачу. Прошлая смена потрепала себе нервы, но затащила внутрь станции спятившего работника. Теперь у них и премия и никакой мороки. Если Толик не найдет этого Иванова, ему не то что премии, еще и штраф влепят, ну и объяснительных придется написать не мало — чего не нашли, почему не спасли и т. д.
Устроил бы и труп задохнувшегося без кислорода Иванова. Тогда премии не видать, зато и бумажной волокиты меньше и штрафа не будет — ну не спасли, отлетел далеко, а что прикажете делать? Вы ведь экономите на всем, начиная от тросов, заканчивая нормальными системами слежения — вот и получите результат.
Только когда и Володька радостно завопил, Толик немного расслабился.
— Есть! Вижу тепловой след! Больше 30 градусов!
Толик обрадовался еще больше. Труп остывает быстро, а если температура выше 30, то с большей вероятностью можно сказать, что пациент скорее жив, чем мертв. Намеки на премию резко подняли Толику настроение.