Смотритель, увидев незваных гостей, встретил их с двустволкой наперевес.
— Ой-вей, Даффи! И это вместо того, штобы сказать "Шалом!" старому другу!
— Какого хера ты ко мне левый народ таскаешь? Совсем сдурел на старости лет?
— Я, таки, младше тебя!
— Не заговаривай мне зубы — кто это?
— Это мои клиенты. Они пгедлагают вот этот новенький шикагный автомобиль обменять на твоего "Тунца".
— И че я с этим драндулетом буду делать?
— Что МЫ с ним будем делать. Не забывай — когабль наш пятьдесят на пятьдесят.
— Сорок на шестдесят — ты мне торчишь за проёбанный тобой груз.
— Не будем сейчас о ггустном. Давай лучше подумаем о том, сколько выгоды мы получим, когда толкнём это шикагное авто. И сколько, таки, убытков, мы несём от этого ржавого когыта. Бгосать ггуз за богт каждый газ когда догоняет бегеговая охгана — это не дело. Я давно говогил, шо для наших дел нам нужен ногмальный быстгоходный катег. А эта машина стоит как половина такого катега!
Даффи обошёл машину, попинал шины, заглянул под капот, посмотрел на спящего капитана и согласно кивнул.
— Ладно. Пошли смотреть лоханку, если вам ещё интересно, после того, что Зильберман тут про неё наговорил.
— Амяз — буди Вада.
Механик потолкал спящее в машине тело, но Капитан громко послал всех присутствующих на три диковинных буквы и, перевернувшись лицом к спинке, продолжил храпеть.
— Ладно — пусть спит пока: проснётся, а у него уже свой корабль!
Под маяком, у сколоченного из досок причала, покачивалось ржавое и неказистое вспомогательное судно класса "Тунец". Забравшись на борт, Старпом пробежался по помещениям, оценивая степень убитости интерьеров, а Амяз, забравшись в машинное, принялся дотошно изучать дизель.
— Ремонт нада, Антон-аза. Но пошинить все совсем-вообше хорошо мошно. Течей корпус нет. Генератор под замена сразу.
— Ясно. Сколько по времени?
— Недел!
— Это ещё нормально. Ладно, пойду — договорюсь.
Выбравшись на палубу, Старпом вытер руки и подошёл к ожидающим вердикта продавцам.
— В общем — судно нас устраивает, НО! с определёнными оговорками.
— Таки молодой человек! Уговор был машину на корабль! Это таки и так очень жирная сделка.
— Исправную машину на исправный корабль! Учитывая состояние посудины, мы фактически делаем вам одолжение, забирая её. Потому что через полгода оно бы само прям у причала на дно пошло и вы бы не только ничего за него не получили, так ещё потратиться бы пришлось, чтобы это барахло до свалки доволочь. Но учитывая наше сложное положение, мы готовы пойти вам навстречу, и взять что есть, при условии, что оно сможет перемещаться в пространстве. Мы даже готовы сами привести всё в товарное состояние. От вас требуется только небольшая помощь. Сейчас мой механик напишет вам список необходимых запчастей. ВЫ на НАШИ деньги их купите и привезёте сюда, после чего мы в расчёте.
— Молодой человек.... — Зильберман, потрясённый этой речью, хотел возразить, но потом передумал, — Ох! Скажите честно, ви таки "Да"?
— Возможно. Учитывая все хитросплетения моей родословной, там кого только не отыщешь.
— Ну так договорились?
Обернувшись на Даффи, который откровенно потешался над этой ситуацией, Зильберман обречённо махнул рукой. Старпом взял у Амяза длиннющий перечень необходимого, и, вручив его, пошёл помогать выгружать Капитана из уже чужой машины.
...
Орудуя лохматой шваброй, Старпом отмывал палубу от многолетних залежей грязи. Из машинного доносилось бряцанье инструмента и народная саргашская рабочая песня: «Одна гаика отвернул — двадсат сем осталос… Еше гаика отвернул — двадсат шест осталос… Ои-ои — двадсат шест осталос».
Капитана вчера разбудить так и не удалось, поэтому его перетащили в каюту как есть и отобрав дробовик оставили в покое. Там ему снились чудесные сны, навеваемые криками чаек, плеском волн и запахом моря. Единственное, что мешало — свет из иллюминатора.
Не просыпаясь он поднял руку и принялся шарить вокруг в поисках шторки. Её на месте не оказалось. Мозг, получив сигнал "какой-то непорядок", начал нехотя разогреваться, по очереди подключая органы чувств.
Первым включилось осязание. Поёрзав, Капитан понял, что спит он прямо в одежде и обуви. Такое периодически случалось после особо удачных визитов в кабаки, и сильно подозрительным не считалось.
Потом подключилось обоняние — в воздухе пахло морской солью, йодом, гниющими водорослями и непередаваемым коктейлем старого корабельного нутра куда включались нотки технических жидкостей, старой краски, просоленных палубных досок, разогретого на солнце металла, пережжённого масла с камбуза и терпких ароматов гальюна.