Палатки лагеря 7 были наполовину занесены снегом, Ашенбреннер и Шнейдер, не задерживаясь, пошли дальше. Через бездонный снег, наметенный высокими сугробами, I они медленно пробивались к низкой седловине, а затем снова вверх к Моренкопф («Голове мавра»), скальному «жандарму» перед пиком Ракхиот. В таких условиях лучше всего было идти прямо через его вершину. Они стряхнули с веревочных перил целый пласт снега, пользуясь страховкой, быстро спустились вниз и в лагере 5 чувствовали себя уже в безопасности: там был верхний хорошо оборудованный палаточный лагерь. После, короткого отдыха, проваливаясь в снег почти по грудь, они продолжали спуск к лагерю 4, куда пришли к концу дня.
Снегопад и буря продолжались несколько дней. Бехтольд и Мюльриттер тщетно пытались подняться вверх, чтобы заново оборудовать лагерь 6; они не могли пробиться через глубокий снег на крутом склоне выше лагеря 4.
Ожидалось, что вторая группа — Меркль, Вельценбах I и Виланд с носильщиками — должна вскоре подойти. Так как они, однако, не пришли этим вечером, возникло предположение, что они заночевали в лагере 5 — там были установлены палатки и имелось достаточно спальных мешков I и продовольствия. На следующий день 9 июля буря продолжала бушевать с не меньшей силой. 10 июля она снова развевала снежные флаги с гребня; около полудня, когда при продолжавшейся буре наступило некоторое прояснение, из лагеря 4 с большим удивлением увидели четыре фигуры, спускавшиеся по крутому склону пика Ракхиот выше лагеря 5. Это было четверо шерпов — совершенно измученных, с обмороженными руками и ногами. Они рассказали, что провели последнюю ночь в снежной пещере (на гребне) у лагеря б, а трое сагибов остались еще в лагере 7.
В следующие дни альпинисты, находившиеся в лагере 4, много раз пытались пробиться вверх, выше лагеря 5, и прийти на помощь оставшимся на гребне. К сожалению, все было напрасно, бездонный снег делал почти невозможным подъем по крутому склону. Один раз трое альпинистов с тремя носильщиками потратили шесть с половиной часов только на то, чтобы преодолеть короткий участок от лагеря 4 до лагеря 5, на другой день они ни разу не смогли достичь даже лагеря 5. В конце концов ни один носильщик не смог идти вверх от лагеря 4, все были истощены и сломлены длительным пребыванием на высоте. Так потерпели крах все попытки спасти погибающих. Днем 14 июля шерп Анг Тзеринг спустился в лагерь 4 из снежной пещеры за лагерем 6; он был последним, кто мог сообщить о судьбе оставшихся на гребне.
По его словам, Меркль, Вельценбахи Виландс восемью носильщиками вышли из лагеря 8 (7480) вскоре после ухода группы, состоявшей из Ашенбреннера, Шнейдера и троих шерпов. В первый день спуска им удалось дойти только до того места, где траверс с Серебряного седла выводил на гребень. Уже через два часа они остановились там и переночевали в снежной пещере. 9 июля спустились к палаткам лагеря 7 (7050 м). Неподалеку от этого лагеря Виланд сел на снег, по-видимому, чтобы отдохнуть и укрыться от ветра; он заснул и более не просыпался. Четыре шерпа в этот день прошли дальше вниз по гребню, встретили трех шерпов головной группы Ашенбреннера — Шнейдера и взяли их с собой. Но из этих семи человек только четверо достигли лагеря 4, трое умерли от истощения возле лагеря 5 (6690 м).
Далее Анг Тзеринг рассказал, что Вельценбах и двое шерпов умерли от истощения в лагере 7. Меркль с носильщиками Гайали («Гай Лай») и Анг Тзерингом дошел до глубокой седловины перед пиком Ракхиот и послал оттуда Анг Тзеринга в лагерь 4, чтобы он вызвал оттуда помощь. Тот действительно сделал это в полном одиночестве и в постоянной борьбе с бурей.
15, 17 и 18 июля альпинисты, находившиеся в лагере 4 (6185 м), предпринимали последние попытки пробиться вверх, чтобы спасти Меркля и Гайали. Это было невозможно. Все были истощены из-за длительного пребывания на высоте более 6000 м. Почти не осталось носильщиков, которые были бы в состоянии нести груз хотя бы до лагеря 4. Поэтому 18 июля этот верхний стационарный лагерь был эвакуирован, и все спустились в главный лагерь. Последние оставшиеся в живых на гребне, Меркль и Гайали, не имевшие ни опальных мешков, ни пищи в течение нескольких дней, умерли предположительно 16 июля.
Так беспримерной катастрофой кончился этот третий штурм Нанга-Парбат[79].
1937 г. Теперь Пауль Бауэр и основанное тем временем Немецкое гималайское общество поставили своей целью покорение Нанга-Парбат. Бауэру было известно, что шансы на успех на Нанга-Парбат значительно больше, чем на Канченджанге. Руководителем новой немецкой экспедиции на Нанга-Парбат был Карл Вин, остальными шестью альпинистами были Перт Фанкхаузер, Адольф Гёттнер, Ганс Гартманн, Гюнтер Хепп, Петер Мюльриттер и Мартин Пфеффер. В исследовательскую группу были включены врач Ульрих Люфт и географ Карл Тролль. Это была сильная группа; все, казалось, говорило за то, что на этот раз вершина будет достигнута. Ведь путь из долины Ракхиот почти до предвершины был уже пройден и точно известен; местами он был опасен, но не особенно труден.
79
В своей работе «Восьмитысячники» (1945 г.) я писал об этом «...беспримерной не по количеству жертв - в горах бывали и большие катастрофы; мне стоит только напомнить о тысячах погибших от лавин на тирольском фронте во время первой мировой войны... Но эта катастрофа на Нанга-Парбат длилась целых девять дней. Это была медленная мучительная смерть от холода и голода... В свое время эта трагедия во всех деталях обсуждалась во всей альпинистской литературе... Нужно сказать только одно: почти непостижимо, что такие испытанные восходители, как Вельценбах, Меркль и Виланд, не смогли 8 июля на спуске следовать за маленькой головной группой. За целый день, в течение которого Ашенбреннер и Шнейдер проложили путь от лагеря 8 до лагеря 4, они не смогли добраться даже до лагеря 7 и были вынуждены провести ужасную ночь на половине пути. Таким образом, они должны были быть в очень плохом физическом состоянии, раз могли двигаться лишь со скоростью улитки. По-видимому, было бы гораздо правильнее, если бы они не тратили всех своих сил на подъем к лагерю 8, а своевременно открыли бы путь к победе своим австрийским товарищам, находившимся в хорошей форме», ― Прим. Г. Диренфурта.