30. Херлунг Махноуг, хельветский граф, сводный брат Крисмегильды, знакомый Эрнестины. Очень силен. Погиб в драке, убив шестерых.
31. Шерлок Мария Шпицберген, бывший хельветский князь, дед короля Уильяма. Построил королевский замок во Фрибурге.
32. Гуунтер, начальник хельветской Секретной службы.
33. Трильби, Бриссак, Орсо, Кунигунда — циркачи и актеры.
34. Нестерус Лимбер — аптекарь и алхимик из Грамсдринкшнеллера.
35. Ахногель Гриппиус — деревенский лекарь.
Часть первая
1
10 июня 1241 года, 10 часов утра
Руперт фон Мюнстер приближался к месту своего назначения. Чаще встречались по сторонам деревеньки, бабы становились опрятнее, девки миловиднее, мужики основательнее. Жеребец пошел веселее и даже хромал чуть меньше, как бы понимая, что уже скоро ему будет теплая конюшня, полная кормушка, заботливый кузнец и вероятность приятных романтических знакомств. Руперт очнулся от полудремы. Являться прямо с дороги на прием к императору, конечно, не следовало. Какой бы срочной повесткой его не вызывали ко двору, нужно было потратить полчаса, чтобы поправить коню подкову, стряхнуть пыль с его попоны и надеть парадное оружие.
Что с того, что император и его придворные коня и оружие сами не увидят? Слуги увидят и болтать будут, до высоких ушей все равно дойдет и дойдет в самом безбожном и перевранном виде, что у фон Мюнстера жеребец как всегда хромает и попона на нем грязная, как обычно. Жеребец, положим, действительно хромает, но это он ступил неловко, когда через ручей переезжали, и подкова повредилась. Беда небольшая, сейчас в кузню завернем и в две минуты все поправим. Попона запылилась, потому что дорога долгая. Это ж где родная Вестфалия и где императорская Вена? Попону тоже почистим и ярко заблестит на ней его баронская корона. Потому что все должны понимать, что фон Мюнстеры — это не конские яблоки на дороге, а древний и знатный род, баронство в незапамятные времена получено, во всех альманахе прописаны, все европейское рыцарство может завидовать.
С самого детства слышал он историю славных деяний прабабки Шарлотты фон Мюнстер, сделавшей блистательную карьеру и кончившей в фаворитках у португальского короля (отравлена завистницами, король был неутешен, Лиссабон три дня в трауре). И если кто-то недопонимает и хихикает насчет постельного баронства, то шпага Рупертова — вот она, на левом боку висит и все генеалогические вывихи очень быстро исправляет. То же касается и географических вывихов, а именно дурацких вопросов далеко ли Вестфалия от Остфалии.
Вот уже два года, как Руперт не был при дворе. Давно прошли и порядком стерлись в памяти придворные ассамблеи и балы, военные советы, дипломатические рауты, торжественные приемы, парадные балеты и турниры. Виной всему был этот подлец и интриган Фихтенгольц. Ну зачем, спрашивается, было Фихтенгольцу тогда встревать на Комиссии по Христианской Политике и перебивать его, фон Мюнстера, горячую речь? Руперт тогда только-только закончил обоснование своего давно вынашиваемого плана об организации Женского крестового похода.
Все детали плана были готовы, согласованы с интендантами и ведущими иерархами Церкви, оставалась формальность получить благословение императора. Фон Мюнстер уже видел себя во главе отряда Христианнейших Амазонок, врывающимся в Иерусалим. О, сладкий момент славы! Сарацины, пораженные невиданным зрелищем, не могут поднять меча, их стрелы застывают в воздухе. Руперт и офицерши от Амазонок спешиваются, они подходят к освобожденному ими (ими!) Гробу Господню, Руперт благоговейно касается его завесы краешками пальцев, откуда-то с небес раздается гимн… И тут встает Фихтенгольц, прерывает Рупертов доклад, издевательским голосом вспоминает о том, неупоминаемом, Детском походе, похабно осведомляется о нереализованных сексуальных комплексах фон Мюнстера, вообще несет всякую ерунду. Руперт пытается возражать, пытается вернуться к обсуждению, но поздно, император улыбается, в публике пошли смешки, слуги у дверей не выдерживают и неприлично прыскают, вот уже все в голос смеются… В тот же день Руперт свистнул слугу и они, не испросив даже необходимого разрешения, уехали в свое вестфальское баронство.
Император все-таки Мюнстера уважал, на формальности упирать не стал и прислал позже свой, задним числом оформленный, приказ об увольнении в отпуск. В одночасье рухнуло то большое дело, к которому Руперт готовился полжизни. За два прошедших года он множество раз проигрывал в памяти то фатальное заседание, пытался понять, где случился прокол, что было неправильно подготовлено, недосогласовано, недоговорено. И не мог понять. Речь Фихтенгольца ничего кроме гнусных грязных глупых намеков не содержала. Какие-такие нереализованные комплексы? Да они же вместе когда-то шлялись по веселым кварталам Вены, еще и пари заключали, кто легче кошелек назад принесет. Фихтенгольц обычно выигрывал, но случалось, что и Руперт бывал в ударе. Опять же и право первой ночи никто в Вестфалии не отменял и посмотрел бы Руперт с интересом на того чудака, кто бы заикнулся о такой отмене. Детский Поход? Чего о нем вспоминать? Был авантюрой с начала и до конца, ничего не было подготовлено, продумано, командиры нормально не поставлены, интендантства не организованы, даже карт не было. Единственно, что было, попов громогласных нашли. Ну ушли они на голосовой поповской тяге, надолго ли хватило?