— Барон Руперт фон Мюнстер. Чем обязаны столь позднему визиту, граф?
— Скорее я, как владелец этих мест, доложен задать вам такой вопрос.
Руперт понял, что спровадить итальяшку без шума не получится. Однако присутствие Эделии заставило его повременить с крутыми мерами.
— Мой юный друг не привычен к долгой скачке и нуждается в отдыхе. Давайте перенесем нашу беседу в зал. Граф посвятил несколько секунд столь пристальному разглядыванию Эделии, что барон уже снова готов был взорваться.
— Хорошо. — Глорио повернулся и стремительно исчез за дверью.
— Я скоро вернусь, Эделия, спите, — пресек Руперт попытку спутницы подняться. — Не волнуйтесь, этот нахал не накличет нам неприятностей.
Закрывая дверь, барон увидел в глазах Эделии такую тоску, что сейчас же решил во что бы то ни стало исполнить обещание. «Главное — спровадить его сейчас. Я напущу ему полную голову тумана, клянусь сосцами кормилицы, а если потребует подробных объяснений, то пообещаю утром представить доказательства. Да лопни моя подпруга, пусть приходит утром! Утром и останется без головы, а пока девочке надо отдохнуть».
В пустом зале Глорио уже сидел за столом с кружкой вина в руке. Еще одна кружка ожидала барона. Теперь, в отсветах очага, барон смог рассмотреть графа как следует. Еще не стар, но порядком старше Руперта. Густой загар плохо скрывает мешки под глазами, белки в красных прожилках. Видно любителя выпить.
— Я наслышан о вас, как о тонком ценителе вин, граф. — Руперт не стал терять времени и начал с лести. Однако фраза, весьма светская и удачная по мнению барона, чем-то сильно удивила Глорио. Он поперхнулся вином и настороженно покосился на Руперта.
— Да?.. И что же вам еще обо мне говорили?
— Говорили… — Руперт сделал длинный глоток и вино в кружке кончилось. — Говорили что графство ваше изумительно красиво, а особенно красивы здесь женщины. Говорили, что вы человек честнейший и достойнейший, с древними корнями и богатым гербом. Говорили, что путники находят у вас гостеприимный кров и надежную защиту.
— Ага, — граф несколько расслабился, но смотрел на Руперта по прежнему недоверчиво. — Безусловно, я не только не препятствую вашему пребыванию на моих землях, но и напротив, всячески приветствую его и дозволяю вам с вашим спутником оставаться здесь, сколько пожелаете. Однако же в обязанности мои, коими наделен всякий землевладелец, входит и порасспросить проезжих, особенно если это люди достойные и родовитые. Не изволите ли рассказать, откуда держите путь и по какой надобности?
— По личной надобности. — Руперт крутил в руке пустую кружку. Ну на что годится пустая кружка? Разве что любопытным графам по голове бить… — Мои раны, полученные в сражениях под венскими знаменами, с возрастом стали открываться. Предчувствуя близкую кончину, я еду к Его Святейшеству исповедаться.
— К Его Святейшеству? — Граф теперь смотрел на Руперта с восхищением, что весьма тому нравилось. — Так, предчувствуя близкую кончину от открывшихся ран, вы вскочили на коня и понеслись через границы исповедаться Папе? Редкое счастье повстречать человека сколь мужественного, столь же и благочестивого. Вина нам, трактирщик, да не зевай впредь!
Трактирщик принес кувшин, наполнил кружку барону, затем графу и отошел на достаточное расстояние, чтобы не мешать господам беседовать. Куда только подевалась вся его живость.
Да, — вино было приличным, а граф любезным. Руперт решил немного задержаться.
— А юноша, сын одного из моих боевых товарищей, вызвался сопровождать меня. Не скажете ли, граф, сколько отсюда до Рима?
— Это как ехать… — граф говорил рассеянно, морща и без того порядком исчерченный лоб. — А этот ваш спутник… Как его имя?
— Эээ… Эдольфус фон Шрайбер… Да, Эдольфус фон Шрайбер. — барон махнул рукой хозяину, тот бесшумно скользнул к столу, быстро наполнил кружку и так же бесшумно вернулся к месту постоянной дислокации. «Какие тут замечательные трактирщики! — подумал Руперт. — Надо бы и наших пороть, пока не станут такими же.»
Граф между тем замолчал, чуть шевеля про себя губами. То ли он старался затвердить услышанное имя, то ли оно ему просто понравилось… Так или иначе, молчание затянулось, и прервал его Руперт.
— Граф, а часто ли через ваши земли проезжают достойные особы?
— Нередко, — тут же отозвался Глорио. — Весьма нередко. И многим из них я оказываю гостеприимство в своем доме. Надо сказать, что хоть я и пекусь неустанно о приличном состоянии постоялых дворов, иногда благородные путники не получают в них должных удобств.