Император некоторое время молчал, глядя прямо в глаза Руперту, потом глубоко вздохнул, переведя взгляд сперва на собственные ботфорты, потом на потолок, а потом на Эделию. Если он при этом в чем-то еще колебался, то строгий взгляд широко распахнутых глаз фаворитки положил его сомнениям решительный конец. Полюбовавшись еще пару секунд полной грудью герцогини, император снова повернулся к барону:
— Мы крайне озабочены вашим здоровьем, дорогой друг, — промолвил он, чуть улыбнувшись уголками губ. — Как только прискорбные известия о вашем геморрое достигли нас, мы сейчас же послали за вами. Надеюсь, в дороге болезнь не сильно тревожила вас? У вас хорошая карета?
Руперт не смотрел на Эделию, но чувствовал, что теперь она бросает на него взгляды, полные насмешливой жалости. Он даже расслышал подавленный вздох.
— Честно говоря, Ваше Императорское Величество, у меня хороший жеребец, хотя и немного хромающий после нескольких суток скачки. И я хотел бы посмотреть на больного, который бы это выдержал.
Император снова посмотрел на потолок. Людей, все понимающих с полуслова при дворе много, но… Кому из них можно вполне доверять в деле опасном и почти безнадежном? Двум-трем, не более, и рисковать ими нельзя. Однако на роль больного здоровяк барон и правда подходит не слишком хорошо…
— Ладно, оставим это. Барон, вы по-прежнему хромаете?
— Когда я в седле, Ваше Императорское Величество, это не спасает ваших врагов! — излишне громко ответил Руперт, понемногу начиная выходить из себя. Какого черта? Он скакал сюда, чтобы император высмеивал его в присутствии Эделии? Руперт боялся даже посмотреть в ее сторону, она наверняка уже хихикает над ним. Да еще и Фихтенгольц как назло здесь торчит.
— Барон! — император тоже повысил голос. — Дело, для которого вы вызваны, необычайно важное, срочное и секретное. Мы хотим, чтобы вы хорошо запомнили это с самого начала, — он поднялся с трона и подошел к Руперту. — Кстати, и весьма опасное дело.
«Уж про это ты мог бы мне и не рассказывать, тоже мне секретник, уж это как водится, когда дело касается старины Руперта», — подумал барон, выкатывая глаза и преданно глядя на императора.
— Вы поедете лечиться, барон. В Хельветию. Вы ведь когда-то уже были у них в горах, не правда ли? Целебные источники… Они ведь от всего помогают. Вы, барон, поедете залечивать разыгравшуюся хромоту.
— Какую?.. — император нахмурился, и барон поспешил продолжить. — Да! Да, Ваше Императорское Величество! Как есть хромота разыгралась! Когда разрешите отправиться?
Император, все еще хмурясь, подвигал челюстью, этим он обычно иллюстрировал глубокую задумчивость.
— Барон, я надеюсь, вы не подумали, что я вас действительно на курорт посылаю? Ваша задача — составить карту горных троп. Наиподробнейшую, а чтобы вам было легче с этим справиться, я назначаю к вам врача — Карла Лотецки. Ему вы можете доверяться во всем. Он, кстати, уже ждет вас в карете. Я не сказал еще, что вы отбываете немедленно?
— Ваше императорское величество позволит мне передохнуть пару часов?
— Нет.
— Перекусить с дороги?
— Нет.
— Передать пару писем?
— Нет, и не просите меня отпустить вас умыться! Вы выезжаете прямо сейчас, подробности задания Лотецки расскажет вам в дороге. Прощайте, барон, благодарю вас за искреннюю готовность всегда служить своему государю! — император крепко пожал барону руку.
Прежде чем покинуть комнату, Руперт снова тщательно осмотрел фигуру Эделии, как бы стараясь запомнить ее во всех деталях перед опасным путешествием. Он твердо знал, что женщинам это нравится. — Прощайте, герцогиня, надеюсь…
— Или все же геморрой поедете лечить? — задумчиво произнес, отвернувшись к окну, император и барон торопливо согнулся в поклоне. Краем глаза он увидел раздраженное движение руки императора, полускрытую ухмылку Фихтенгольца и быстро вышел за дверь.
4
10 июня, от полудня до 7 часов вечера
«Ну и попал же я в оборот!» — это была единственная мысль барона Руперта фон Мюнстера, когда он оказался на свежем воздухе. Рыцарь ничего не имел против стать личным шпионом императора. Может быть, это и не вполне рыцарское занятие, но прецедентов достаточно, человек умный и достойный худого слова не скажет. Зато Руперт неминуемо будет знать нечто, чего простым придворным знать не положено. А это… Это пригодится. Кроме того, поручение вроде как опасное, это всегда сулит возможность отличиться, да и от прошлого своего посещения Хельветии впечатления у барона остались самые приятные. Достойные мужчины, привлекательные и не слишком холодные женщины… Но не дать благородному человеку отдохнуть, перекусить и повидать Вену после долгого отсутствия! По мнению Руперта, из всех августейших особ Европы на такое был способен только его царственный сюзерен.