Литературовед сильно потер руки и сказал:
– Шекснинска стерлядь золотая…
– Распаковывай, – сказала жена. – Я накрываю на стол.
Литературовед принялся распаковывать, громко цитируя наизусть рекламный проспект.
– «Универсальная Кухонная Машина «Красноярск-2» есть автомат с полукибернетическим управлением, рассчитанный на шестнадцать стандартных сменных программ. УКМ объединяет в себе механизм для переработки сырья, сдабривания специями и обработки различными температурами (варение, жаренье, готовка на пару), а также механизм мойки и сушки столовой посуды. УКМ одновременно способна готовить обед из трех блюд, в том числе на первое: щи свежие с мясом, борщ украинский, суп из свежих (сушеных) грибов (вегетарианский), окрошка летняя; на второе – бифштекс по-английски…»
– Не надо, – сказала жена.
Литературовед громко глотнул и сказал:
– Сил нет ждать инструктора.
– А зачем нам его ждать? – сказала жена, подходя к машине, которая стояла, горделиво поблескивая гладкой пластмассой стенок, среди вороха мятой бумаги. – И не думай даже – ждать. У Вари точно такая же машина, и я уже делала на ней гуляш. Это совсем просто. Здесь, – она стала показывать, – окно для подачи продуктов. Здесь окно для подачи посуды. Здесь – выход продукции…
Литературовед обошел машину сзади и, открыв какую-то дверцу, сказал:
– Ага. Вот система настройки, по-видимому. Кишок-то, кишок! Не дай бог, она испортится…
– Только почему-то четыре кнопки, – сказала жена. – У Вариной машины кнопок гораздо больше – двенадцать.
– Значит, это усовершенствованная машина, – сказал Литературовед.
– Вероятно, – сказала жена. – Ну, конечно. Четыре кнопки – первое, второе, третье…
– И четвертое, – сказал Литературовед.
– Да. Четвертое. Чай, например. Или пирожки.
– А может быть, это четыре стихии Фалеса Милетского? – сказал Литературовед. – Вода, огонь, воздух, земля. Или четыре арифметических действия.
Он был настроен скептически.
– Принеси, пожалуйста, мясо из холодильника, – сказала жена. – И картошку.
– Так, – сказал муж. – И что будет?
– Гуляш, – сказала жена довольно резко.
Когда Литературовед принес продукты, жена сказала:
– Я поняла, зачем четвертая кнопка – для нарезки хлеба.
– А, – сказал Литературовед, но возражать не стал.
Жена вложила мясо и картошку в окно справа и со шнуром в руке отправилась в угол кухни к розетке.
– Включи машину, – сказала она издали.
– Как? – осведомился Литературовед.
– Нажми кнопку.
– Какую?
– Господи – вторую! Мы же делаем гуляш.
Машина ответила на нажатие кнопки глухим рокотом. На переднем щитке ее зажглась белая лампочка, и Литературовед, заглянувший в окно подачи продуктов, увидел, что там ничего нет.
Кажется, она приняла мясо, – сказал он изумленно. Он не рассчитывал на это.
– Ну вот видишь, – сказала жена с удовлетворением.
Они стояли рядом и любовались своей машиной и слушали, как она щелкает и жужжит. Потом белая лампочка погасла и зажглась красная. Машина перестала жужжать.
– Всё! – весело сказала жена и пошла к столу за тарелками. – Вынимай гуляш.
Литературовед обеими руками взялся за ручки в верхней части машины и потянул их к себе. Из машины выдвинулось нечто вроде ящика, и странный запах распространился по комнате.
– Что там? – спросила жена.
– Посмотри сама, – сказал Литературовед. Он стоял, держа в руках ящик, и со странным выражением на лице рассматривал его содержимое.
Жена посмотрела и сказала: «Ой». В ящике лежала пачка каких-то тонких листов – красных, испещренных белыми пятнами. От листов поднимался смрад.
– Боже мой! – сказала жена и взяла верхний лист двумя руками, и лист сломался у нее в пальцах, и куски его упали на пол, дребезжа, как консервная жестянка.
– Прелестный гуляш, – сказал Литературовед. – Гуляш Гремящий. Пятая стихия. Интересно, каков он на вкус?
Жена, глядя в сторону, сунула кусочек гуляша в рот.
– Я всегда говорил, что ты мужественная женщина, – сказал Литературовед, следя за ее движениями. – Ну?
– Очень хорошо, – сказала жена металлическим голосом и быстро вышла из кухни. Тогда муж поискал глазами, куда бы все это высыпать и вывалил содержимое ящика в кучу оберточной бумаги. Запах усилился. Жена вернулась с буханкой хлеба.
– Какую кнопку ты нажал? – спросила она.
– Вторую сверху, – робко сказал Литературовед, и ему сразу же стало казаться, что он нажал вторую снизу.
– Я уверена, что ты нажал четвертую кнопку, – сказала жена и решительно сунула буханку в «окно подачи продуктов». – А это хлебная кнопка.