– Господи, конечно же, нет, – воскликнул Каспаро. – Это героическая затея, но…
– Да, – сказал Говорков. – Сейчас мы не можем этого позволить себе. Нам нужен каждый корабль и каждый звездолетчик.
– Я понимаю, – сказал негр.
– Но когда проект «Венера» будет закончен, мы вернемся к вашему проекту.
– Понимаю, – сказал негр и высыпал себе на ладонь горсть черешни. – Мы будем ждать.
– Работать, – напомнил Каспаро.
– Мы будем очень хорошо работать, – сказал негр и улыбнулся.
– Докладывать Совету об этом проекте мы не будем, – полуутвердительно-полувопросительно произнес Говорков.
– Нет. Сейчас все внимание – проекту «Венера».
Говорков кивнул, полистал блокнот и снова поднял голову:
– Теперь вопросы поменьше. Первый на очереди – петиция группы учителей интернатного городка в Приморье. Бухта Находка, если говорить точнее.
Яйла положила на стол белые тонкие руки и подперла щеки, готовясь слушать.
– Учителя предъявляют претензии Владивостокской Океанологической базе, передавшей для городка в Находке восемнадцать исправных, но устаревших субмарин. В качестве учебного пособия, так сказать.
– Так на что они жалуются? – изумился Андерсен.
– Они не могут нести ответственность за старшеклассников, для которых эти субмарины предназначены. Был уже случай, когда одну субмарину засосало в ил на глубине полутора километров и двое юношей и одна девушка едва не затонули.
– Но их спасли? – спросила Яйла.
– Да. Дальневосточный ЭПРОН.
– Молодцы ребята, – сказал вполголоса консультант-негр, перехватил возмущенный взгляд Яйлы и спрятался за миску с черешней.
Говорков сказал:
– Полагаю, рационально будет представить Совету проект правила о том, что оборудование впредь должно передаваться в школы в сопровождении опытных инструкторов, которые остаются при оборудовании до тех пор, пока не подготовят себе замену в школе.
– Принято, – сказала Яйла. Остальные слушали довольно рассеянно.
– Следующий вопрос, – продолжал Говорков. – Преступление старшего оператора Сувайло. Латинская Америка, Экономическая сфера Амазонка.
– Так уж и преступление, – проворчал Нортон.
– Сейчас увидишь. Упомянутый старший оператор Сувайло, по профессии – химик-катализник, весьма талантливый болван, открыл в прошлом году замечательный способ катализа азота. В июне этого года он самовольно, с группой молодых операторов, развернул серию опытов в широких масштабах…
– Это что – катализ азота атмосферы? – спросил Каспаро.
– В том-то и дело. В результате Ориноко в течение четырех суток несла в Амазонку чистую азотную кислоту.
– Боже мой! – воскликнула Яйла.
– А куда смотрел Совет Новых Открытий и Исследовательский надзор? – спросила Марта.
– В том-то и дело, что Сувайло не удосужился получить разрешение на опыты. К счастью, обошлось без жертв. Пострадал только сам Сувайло. Когда он увидел, как оборачивается дело, он самолично вручную уничтожил катализационную установку и при этом сильно обжегся. Мировой Совет охраны природы требует строжайшего наказания виновных.
– Есть предложение рекомендовать Совету лишить Сувайло на три года права проводить эксперименты.
– Как вы, друзья? – спросил Говорков.
– Принято, – сказал Нортон. – Пусть посидит на теории, раз не умеет обращаться с практикой.
Говорков записал что-то в блокноте.
– Третий вопрос, – сказал он. – Устаревшее оборудование…
– Погоди, – сказала Марта. – Убирайте со стола. Сейчас нас будут кормить.
Окно[11]
Отец и мать были монтажниками и больше всего на свете любили строить термостанции. Как известно, термостанции строятся иногда в самых неожиданных углах нашей планеты, поэтому на каникулы Коля ездил обычно на трансконтинентальных поездах и самолетах. И так случилось, что на зимние каникулы во втором классе он поселился в новеньком бревенчатом домике на высоком берегу маленькой речки Силигир посреди почти первобытной якутской тайги.
До стройки было десять километров. Место для дома мать всегда выбирала подальше от стройки, считая, что, с одной стороны, хорошая прогулка по утрам может принести рабочему человеку только пользу и что, с другой стороны, три-четыре часа работы, пусть даже самой интенсивной, не могут утомить настолько, чтобы не ощущалось удовольствие от прогулки предобеденной. Только в непогоду, когда разыгрывалась пурга, отец звонил дежурному и просил прислать вездеход с программным управлением.
Итак, рабочий день отца и матери начинался с похода на работу. Коля, кутаясь в отцовскую меховую куртку, выходил на крыльцо и смотрел, как они становятся на лыжи. Рядом с отцом мать казалась маленькой, как школьница. Отец поправлял у нее крепления, а она давала Коле последние инструкции: непременно выпить молоко, не трогать кухонную машину, смазать двигатель аэросаней, не прикасаться к отцовскому ружью, не заходить далеко в тайгу и вообще вести себя славно.