Любопытно, что Адлер, поясняя идею о направленности поведения на будущее, ссылается на опыты Павлова с воспитанием условного сигнального рефлекса (A. Adler, 1927). И столь же любопытно, что Павлов указывает на сходный с учением о компенсации механизм рефлекса цели. В этом рефлексе он видит «важнейший фактор жизни», особенно необходимый в капитальнейшей области – в воспитании. Механизм образования рефлекса цели из наличия препятствий был установлен в психологии Павлова и Адлера. Т. Липпс назвал его законом запруды и видел в нем общий закон психической деятельности, заключающийся в том, что энергия концентрируется в данном пункте, повышается и может преодолеть задержку, а может пойти и окольным путем. Здесь уже содержится идея компенсации. Всякое стремление вообще Липпс объяснял действием этого закона, он считал, что любая целесообразная деятельность совершается по путям предшествующего бесцельного или автоматического события тогда, когда возникает препятствие. Только благодаря запруде, задержке, препятствию и становится возможной «цель» для других психических процессов. Точка перерыва, нарушения одной какой-нибудь автоматически действующей функции и становится «целью» для других функций, направленных к этой точке и потому имеющих вид целесообразной деятельности. Таким образом, «цель» дана заранее и в сущности является только по видимости целью, на деле же – первопричиной всякого развития.
Динамическая теория не может ограничиться констатированием факта существования рефлекса цели, факта фатальной направленности психики. Она хочет знать, как возникает целевой рефлекс, какова причинная обусловленность и детерминированность тех форм поведения, которые направлены на будущее. Ответ на этот вопрос заключается в формуле Павлова о существовании препятствий. Существование препятствий (как показала психология еще до Павлова) есть не только главное условие достижения цели, но и непременное условие самого возникновения и существования цели.
Два основных психологических положения, на которые опирается динамическая теория характера, – объяснение психической установки из будущего и принцип компенсации в развитии психики – оказываются, таким образом, внутренне связанными; одно в сущности является динамическим продолжением другого. Существование препятствий создает «цель» для психических актов, т. е. вводит в развитие психики перспективу будущего, а наличие этой «цели» создает стимул для стремлений к компенсации. Это два момента одного и того же психодинамического процесса. Заметим, кстати, для полного понимания внутренней логики развиваемых здесь взглядов, что третье основное положение, на которое мы опираемся – принцип социальной обусловленности процессов развития, – также внутренне связано с двумя остальными и составляет в причинном ряду первый, все определяющий, а в обращенно-причинном или целевом – конечный, или финальный, момент все того же единого процесса – развития из необходимости.
Социальные условия, в которые должен врастать ребенок, и составляют, с одной стороны, всю ту область неприспособленности ребенка, из которой исходят творческие силы его развития; существование препятствий, толкающих ребенка к развитию, коренится в условиях социальной среды, в которую должен войти ребенок; с другой стороны, на достижение необходимого социального уровня направлено все развитие ребенка. Здесь начало и конец, альфа и омега. Хронологически все три момента этого процесса можно изобразить так: 1) неприспособленность ребенка к социально-культурной среде создает мощные препятствия на пути роста его психики (принцип социальной обусловленности развития); 2) эти препятствия служат стимулом для компенсаторного развития, становятся его целевой точкой и направляют весь процесс (принцип перспективы будущего); 3) наличие препятствий повышает и заставляет совершенствоваться функции и приводит к преодолению этих препятствий, а значит, к приспособленности (принцип компенсации). То, что отношения личности к среде стоят в начале (1) и в конце (3) процесса, придает ему замкнутую, круговую форму и позволяет рассматривать его в прямом (причинном) и обращенном (целевом) аспекте.
4
Но если мы знаем, как из слабости возникает сила, из недостатков – способности, то мы держим в своих руках ключ к проблеме детской одаренности. Динамическая теория одаренности есть, конечно, дело будущего; до сих пор, да и сейчас еще, проблема эта разрешается чисто статически. Исследователь подходит к детской одаренности как к факту, к данности и задается только одним вопросом: «Сколько баллов?». Его интересует только балл, но не стихия одаренности. В динамической теории детского характера даны предпосылки для создания нового, диалектического учения о плюс- и минус-одаренности, т. е. о детской талантливости и дефективности. Прежняя атомистическая и количественная точка зрения сразу же обнаруживает полную теоретическую несостоятельность. Представим себе человека с плохой памятью. Предположим, что он знает об этом и исследование показало плохое запоминание бессмысленных слогов. По установившемуся в психологии usus'y, который теперь следовало бы назвать abusus'oм, мы должны были бы сделать вывод, что человек этот страдает недостатком способности к запоминанию из-за наследственности или болезни. Строго говоря, обычно при таком способе исследования в выводе содержится то, что другими словами было выражено уже в посылке, например в данном случае: если у кого-либо плохая память или кто-либо запоминает мало слов, то он обладает малой способностью запоминания… Вопрос должен быть задан иначе: «На что нацелена слабость памяти? Для чего это нужно?» Эту цель мы можем установить только из интимного знания всего индивида, так что понимание этой части возникает у нас из понимания целого. Динамическая точка зрения позволяет рассматривать одаренность и дефективность как два различных исхода одного и того же процесса компенсации. Было бы, конечно, научно неоправданным оптимизмом предполагать, будто одного наличия дефекта или недостаточности довольно для компенсации, для превращения дефекта в талант. Сверхкомпенсация была бы волшебным, а не биологическим процессом, если бы она всякий недостаток обращала в достоинство, независимо от внутриорганических и внешних условий, в которых протекает этот процесс. Нельзя представить эту идею в более карикатурном и неверном свете, чем довести ее до абсурда и сказать, что всякий дефект обеспечивает высокое развитие. Было бы очень легко жить, если бы это было так. Но на деле компенсация есть борьба, и, как всякая борьба, она может иметь два полярных исхода – победу и поражение. Как всякая борьба, она ставит исход в зависимость от относительной силы борющихся сторон. В данном случае он зависит от размеров дефекта и от богатства компенсаторного фонда, т. е. резервных сил организма. Если компенсация удалась – перед нами картина детского полноценного или даже сверхценного развития одаренности, талантливости. Если компенсация не удалась – перед нами пониженное, неполноценное, задержанное, искривленное развитие. Один полюс этого процесса упирается в гениальность, другой – в невроз.