Трогательно.
Как и кольца, оков на нем не было. Похоже, белые решили, что он никуда не денется и так. Дамон попытался подняться, но при первом же движении тело свела ледяная судорога.
Они правы, с ним справится и котенок!
В этот момент заскрипела дверь, и Дамон поспешно закрыл глаза… …Легкие шаги, тонкий аромат духов… На грудь – над сердцем ложится миниатюрная ручка, от которой расходятся волны тепла… Это продолжается вечность, а когда заканчивается – остается некая пустота…
Целительница.
Волшебница отошла, но тут же вернулась. Маленькая, но сильная ручка осторожно поддержала тяжелую голову, и у губ оказался край чашки. С первого же глотка он узнал вкус: "Радуга", специфический набор трав и других ингредиентов, помогающий волшебникам восстанавливать силы. Целительница чему-то хмыкнула и направилась к выходу. Дамон открыл глаза в самый последний момент, что бы она не успела почувствовать его взгляд, и увидел лишь струящиеся по королевской спине медные кудри…
Окончательно вернул его к жизни обычный сон, хотя – крепкий и спокойный сон уже давно не был для него чем-то обычным.
Дамон по-прежнему был один, и не воспользоваться этой беспечностью было глупо…
Только как? Последний бросок по тонким путям его едва не прикончил, а жить все-таки хотелось неожиданно сильно.
За время заточения он не просто свыкся с мыслью о смерти, но и во все более редкие моменты ясности мечтал о ней, как о единственном избавлении. Несколько месяцев свободы, пусть и с погоней на плечах, перевернули это. Он всегда слишком любил жизнь, что бы просто смириться.
Для начала, не плохо бы просто встать! Собственные беспомощность и бессилие сейчас угнетали даже больше, чем в Башне…
Ему удалось подтянуться и сесть, опираясь на спинку кровати. Переждав, пока перед глазами перестанут плавать разноцветные пятна, Дамон вцепился в столбик, поддерживающий балдахин…
Встать ему все же удалось, но он понял, что не только не уйдет далеко, но и не может сделать ни шагу. Максимум на что он способен – это ползти. И то медленно.
Остается одно…
Дамон попробовал сосредоточиться на перемещении, но едва он начал, как, казалось, вся кровь его немедленно обратилась в лед, и он рухнул со сдавленным криком…
Райнарт, уже некоторое время незамеченным наблюдавший за этой отчаянной борьбой, едва успел его подхватить.
– Тебе еще рано вставать, – сказал он, укладывая находившегося в полуобмороке мага обратно на кровать, и стараясь при этом не обращать внимания на совершенно изумленное и растерянное выражение удивительно черных глаз, – Не стоит никуда бежать. Пока – ты в безопасности.
– Где я? – спросил Дамон, немного придя в себя.
– В Кайр Грейв.
– Где?! – глаза темного распахнулись во всю ширь.
Потрясенный Дамон снова попробовал сесть – и упал на подушки со словами:
– Вот уж не думал, что когда-нибудь опять попаду сюда… Как я здесь оказался?
– Крестьяне в деревне недалеко отсюда заметили вспышку и обратились ко мне, а не к магам, рыскающим в округе. Недалеко от кладбища мы с Гейне тебя и нашли…
Их размышления и муки совести были не нужными, – темный очевидно не знал, куда попал и не собирался просить их о помощи… Вряд ли он вообще способен кого-то о чем-то просить!
– Какого черта тебе там вообще понадобилось? Ты испортил мне романтический вечер! – чтобы сгладить охватившую его неловкость, спрашивая о необходимой любому волшебнику для прыжка привязке к месту, Райнарт перешел на грубовато-небрежный тон.
Дамон отвернулся, закрыв локтем лицо:
– Столько лет… – расслышал Райнарт сдавленный шепот.
– Там была могила моей матери, – безжизненно объяснил маг после долгого молчания,
– Ее убили благодаря твоим приятелям – белым. Побили камнями за то, что она спасла меня от костра…
Райнарт нахмурился, – эта сторона деятельности светлых магов, так называемое превентивное устранение, не была для него секретом, но до сего момента он относился к ней вполне спокойно и безразлично, как-то не задумываясь, что сожженных колдунов тоже, может быть, было кому оплакивать.
– Между прочим, герой, мне тогда было одиннадцать! Жаль, что не нашлось кого-то вроде тебя: такого же благородного… – язвительно закончил Дамон, за это время справившись с собой, и продолжил, – И вы привезли меня в замок. Я счастлив вашей заботой! Что же хозяева, они тоже рады такому гостю?
– Хозяин замка – мой брат. И его сейчас нет, – Райнарт с трудом подавил раздражение.
– Так ты из Грейвов? – темный взглянул на него с новым интересом, – Забавно… ты можешь мне не поверить, но я здесь родился… А в детстве меня выпороли за то, что я сломал нос твоему предку…
Выглядело так, как будто даже воспоминания о порке доставляют ему удовольствие.
– Вообще-то наша семья владеет замком совсем не долго…
Райнарт сообщил это просто что бы не молчать. Ему было невероятно трудно представить, что и этот седой озлобленный маг, даже сейчас не выглядевший поверженным и сломленным, – когда-то был просто ребенком. Черноглазым мальчишкой, который как и он сам, жил в этих стенах, быть может так же сбегал на речку и носился по округе, устраивая проказы…
– А целительница? – судьба предыдущих хозяев замка Дамона, похоже, не взволновала, и он спросил о главном, что его беспокоило.
– Алагерда? Она почему-то полагает себя обязанной мне.
Темный зашелся болезненным смехом:
– На столько, что согласна скрывать врага мира? Трудно поверить!
– А я ни в чем не обязан тебя убеждать! – терпения для разговора с Дамоном надо было иметь море.
– Итак, – подвел итоги Дамон, – ты уже дважды спасаешь мне жизнь, герой. Может скажешь, чем я обязан такой милости?
Не выдержав оскорбительного тона, и считая не достойным нападать на больного -Райнарт вскочил, направившись к двери. Его остановило слово, сказанное усталым тихим голосом:
– Прости…
Райнарт обернулся, – Дамон лежал, не открывая глаз, стискивая длинными пальцами покрывало, как от сильной боли. Это слово он как видно, тоже произносил не часто.
– Тебе нужно отдохнуть, – с усилием нашел таки, что ответить Райнарт, – Ты действительно в безопасности…
– Спасибо, – услышал он прежде, чем дверь за ним закрылась.
Алагерда не знала куда скрыться от безотрывно следующего за ней пристального, несколько насмешливого взгляда.
– Если ты продолжишь, – прошипела она, спиной чувствуя на себе эту тяжесть, – Я тебя ослеплю!
– Совсем? – весело поинтересовался Дамон.
– Не дождешься! – вскинулась Алагерда, – Но помучиться придется!
– Жестоко! – он явно издевался, хотя в таком состоянии почти полностью зависел от ее воли, – Я просто думаю: Райнарт сказал, что ты считаешь себя обязанной ему – вот я и гадаю, что же такого между вами было, что теперь ты, светлая, даже согласна помогать мне?!
Да, он издевался, но гнев чародейки неожиданно остыл. Она села рядом и призналась:
– А ты как думаешь? Ничего оригинального. Мы были молоды, безумно влюблены…
Райнарту даже удалось переломить волю семьи. Но – в тот момент у меня появились определенные перспективы, не совместимые с семейной жизнью вообще и положением жены какого-нибудь офицера или кастеляна, – большего ему не светило… И я выбрала. Нельзя сказать, что это был совсем легкий выбор, так что мой уход получился через чур эффектным…
– Неужели прямо из-под венца! – Дамон смотрел на нее, удивленный такой откровенностью. И обезоруженный.
– Райнарт психанул и решил стать героем. И стал.
– Смело, – признал он.
– Что именно? – усмехнулась Алагерда.
Темный задумался.
– Все.
– Ну, Райнар в чем-то прав: с моей стороны это было честолюбие и тщеславие – я обладаю сейчас большой властью и силой, я знаю, что проживу гораздо дольше, к тому же оставаясь при этом молодой и прекрасной! – в этом был бессознательный кокетливый вызов.