— Видимо, здесь находились фальшивки из обоза, но их забрали, — предположил Кудрин, выбираясь из подвала.
— Мужики, здесь еще что-то есть, — услышали они крик одного из милиционеров, донесшийся из другого сарая.
Подойдя, все увидели в полу сарая дыру, проделанную милиционером. Подсветив фонариком, они обнаружили в подполе такое же небольшое помещение. Когда один из милиционеров спустился туда, он обнаружил два небольших ящика с немецкими надписями на крышках. Ящики подняли наверх с большой осторожностью. Саперы обследовали их и убедились, что можно открывать. В первом же открытом ящике обнаружились какие-то личные дела с фотографиями.
— Мужики, — присвистнул Волк, — мне сдается, что это немецкий архив, а поскольку рожи на фотографиях русские, возможно, это архив полицаев или другой фашистской агентуры из местных. Срочно надо доставить его в Москву.
Поздно вечером кортеж из четырех машин прибыл на военный аэродром Гродно. Волк по специальной связи позвонил Строгову, коротко рассказал обо всем, и за ними был оперативно выслан самолет военно-транспортной авиации.
В ожидании самолета Дим Димыч с Женей коротали время в комнате военного коменданта, кругом была выставлена охрана с гуляющими часовыми. Настроение у Волка было минорное, и чтобы как-то разрядить обстановку и не заснуть, Женя принялся рассказывать анекдоты из своего стратегического запаса.
— Значит так, — начал Женя, — городская окраина. Пустырь, заваленный мусором. Вокруг убогой хижины, сделанной из картонных коробок, тощий петух гоняется за зачуханной курицей. Из хижины выходит старый негр и бросает на землю немного хлебных крошек. Петух мгновенно оставляет курицу и набрасывается на крошки. Негр горько произносит: «Не дай Бог дожить до такого…»
Дмитрий начал потихонечку оттаивать, беседа повернула в веселое русло, один анекдот цеплял другой, а часа в три ночи за ними прилетел транспортник, загрузили ящики и полетели в Москву. На аэродроме Кудрина с Волком и ценным грузом уже ждала машина, и через час ребята уже входили в кабинет Строгова на площади Дзержинского.
Несмотря на раннее утро, там уже собрались какие-то сотрудники, и полковник, поздоровавшись с приехавшими, стал вынимать из ящиков бумаги. Он внимательно изучал каждый документ, наконец, повернувшись к Волку сказал:
— Ну, вы молодцы, товарищи, целый архив немецкой агентуры привезли, несмотря на то, сколько времени прошло, это и сейчас очень актуально. Здесь даже фотографии есть, педанты все же немцы, в этом им не откажешь.
Строгов приказал своим сотрудникам забрать и внимательно изучить содержимое обоих ящиков, осмотреть каждый документ, а сам уселся за свой стол и пригласил Волка с Кудриным присаживаться.
— Это вы молодцы, — еще раз похвалил их Строгов, — хотя и не нашли, что искали, но архив дорогого стоит.
— Да не совсем так, — сказал Кудрин, — одну купюру мы все-таки в этом схроне обнаружили, — и он передал Строгову смятую пятифунтовку.
— Они там явно были спрятаны немцами, но кто-то их забрал, — сказал Волк и подробно рассказал Строгову о командировке и результатах поездки.
Строгов внимательно выслушал доклад, остался им весьма доволен, но продолжил:
— Пока вас, ребята, не было, дело приняло неожиданный поворот. Вчера утром в Коломенском, у реки, был обнаружен труп Дольникова с ножевым ранением в шею, а вечером в своей квартире был убит также ножом в шею Войтович. Соседи вызвали милицию, так как дверь в квартиру была открыта. Эксперты с Петровки пытаются найти отпечатки пальцев в квартире, обещали к обеду что-то сказать. Видимо, упустили мы чего-то или кого-то, ведь наружное наблюдение за Войтовичем велось уже несколько дней, не понимаю, — развел руками полковник.
Тем временем в кабинет полковника зашел один из сотрудников, занимавшихся архивом, и доложил, что в привезенных документах, кроме фотографий, обнаружили и отпечатки пальцев, собранные на полицаев.
— Отлично! — воскликнул Строгов. — Принесите мне документы на Войтовича и Дольникова.
— И Корбута Григория, — добавил Волк, — это третий полицай, их командир, который знал месторасположение схрона.
— Выполняйте, — подытожил полковник.
Через десять минут перед ними лежали три папки с аккуратными надписями на немецком языке.
— Ну, вот они, голубчики, — сказал Строгов, рассматривая каждую папку, — как в аптеке, и фотография, и отпечатки пальцев, и характеристика на каждого, все собрано с немецкой педантичностью.