Но бригадир Льюси напрасно сетовал на политиков. В Лондоне долго взвешивали все «за» и «против» этого соглашения Позднее, двадцать с лишним лет спустя, бывший министр иностранных дел Селвин Ллойд, пытаясь оправдать проводимый Лондоном курс, который привел к суэцкому кризису, писал в своих мемуарах «Оглядываясь назад, я часто спрашивал себя, не следовало ли нам приостановить вывод войск из зоны Суэцкого канала? Я думаю, что это было бы ошибкой Мы бы дали повод обвинить нас в несоблюдении взятых обязательств. Более того, я считаю, что на том этапе, когда дела зашли уже слишком далеко, вообще было бы невозможно приостановить вывод войск».[3]
События в долине Нила разворачивались вовсе не так, как того хотелось на берегах Темзы Революционное правительство Египта последовательно проводило политику освобождения страны от двойного гнета — империализма и феодализма. Насер не просто потребовал вывода английских войск. Свое требование он подкрепил призывом к народу начать партизанскую войну против оккупантов, если они не согласятся сами уйти подобру-поздорову.
В ответ английское правительство прибегло к экономическому давлению — оно заморозило в лондонских банках 10 миллионов фунтов стерлингов, принадлежавших Египту. По эта мера не возымела ожидаемого действия. В Египте началась запись добровольцев. В ряде районов зоны Суэцкого канала совершались вооруженные нападения на оккупантов. Англичанам поневоле пришлось сесть за стол переговоров, которые они намеренно затянули почти на два года В Лондоне надеялись, что революционные офицеры долго не удержатся у власти. И не только надеялись, по и делали все возможное, чтобы заменить их более покладистым правительством Но эти расчеты не оправдались.
Египетская революция не ограничилась выдворением из страны короля, она предала суду многих королевских сановников, крупных феодалов и капиталистов, тех, с помощью которых империалисты рассчитывали проводить свою политику после ухода англичан из Египта. Революционное руководство издало закон об аграрной реформе, ограничивший земельную собственность крупных землевладельцев, начало наступление на иностранный капитал, отвергло притязания империалистов диктовать Египту свою волю.
Не суждено было осуществиться и планам создания на Ближнем Востоке «оборонительной организации», с помощью которой империализм надеялся сохранить свои военные базы в Египте и в других арабских странах под флагом борьбы против мифической «коммунистической угрозы». Насер на состоявшейся еще в начале 1953 года встрече с Даллесом на все его доводы о необходимости вступления Египта в планируемый под эгидой Запада «оборонительный пакт» твердо заявил: «Мы не намерены обсуждать какие-либо пакты или меры безопасности. Для того чтобы народ был действительно заинтересован в защите своей независимости, он должен обрести ее». На запугивания Даллеса «советской угрозой» Насер задал резонный вопрос, которым он и впоследствии не раз ставил в тупик своих западных оппонентов «Почему нам нужно бояться Советского Союза?» Он находится за 5000 миль от нас, и мы никогда не имели от него каких-либо неприятностей. Он никогда не нападал на нас. Он никогда не оккупировал нашу территорию. У него никогда не было баз на нашей земле, а англичане находились здесь в течение семидесяти лет»[4].
Тем не менее империалисты не оставляли надежд «пристегнуть» Египет к какой-либо антисоветской военно-политической группировке и тем самым сохранить за собой право военного присутствия в зоне Суэцкого канала Именно поэтому англичане, подписывая в октябре 1954 года соглашение о полном выводе своих войск из Египта, так настойчиво добивались, чтобы в него была включена специальная статья, позволявшая Англии в течение 7 лет пользоваться военными базами в зоне канала и «реактивизировать» их в случае нападения на Египет, или на одно из арабских государств, или... на Турцию Дело в том, что уже тогда в Лондоне готовились к созданию нового военного союза на Ближнем Востоке, который, как надеялся английский премьер-министр А. Иден, «мог бы со временем трансформироваться в ближневосточный вариант НАТО»[5]. Он был оформлен в начале 1955 года заключением Багдадского пакта с участием Турции, Ирака, Ирана, Пакистана и Англин. К этому союзу на правах ассоциированного члена присоединились и США. Сразу же с образованием первого звена этого пакта на Египет был оказан сильный нажим. И не только политический, но и военный. Он был осуществлен с помощью Израиля.
Первый прорыв
После заключения арабо-израильского перемирия в 1949 году Израиль, продолжая проводить агрессивно-аннексионистский курс против соседних арабских государств и откровенно расистскую политику по отношению к палестинским арабам, превратился в орудие империализма на Ближнем Востоке, в его аванпост. Естественно, что сионистские руководители пользовались благосклонным отношением бывших колониальных держав и Соединенных Штатов. В своей ближневосточной политике западные державы на словах осуществляли якобы политику «равновесия сил». Но на деле предпочтение явно отдавалось Израилю, куда широким потоком направлялось западное оружие и деньги. Американская помощь Тель-Авиву только по государственной линии составила к 1956 году 600 миллионов долларов. Англия и Франция после июльской революции 1952 года фактически вообще прекратили продажу оружия Египту. Поставки его в весьма ограниченных размерах были возобновлены лишь в 1954 году в надежде втянуть Египет в запланированный военный блок. Когда эти надежды не оправдались, продажа Египту оружия была в 1955 году вновь прекращена.
Хорошо оснащенная западным оружием и укомплектованная по большей части офицерами, получившими военное образование в западных государствах, израильская «Хагана» («Силы обороны») создавалась как агрессивная армия.
В феврале и августе 1955 года израильские вооруженные силы дважды совершали вторжение в находившийся под египетским контролем сектор Газа. Продвинувшись на несколько километров в глубь египетской территории, израильтяне стреляли не только по солдатам, но и по мирному населению. Десятки люден были убиты, около сотни ранено. Тысячи людей были согнаны со своих родных мест — из Яффы и Хайфы, из Катамона и Дейр-Ясина, где была в 1948 году учинена сионистами массовая резня арабов. Теперь лишенные крова люди покидали созданные в Газе лагеря беженцев и устремлялись в пригороды Каира.
Все эти набеги совершались под предлогом якобы ответных акций на действия палестинских партизан и носили, как уверял израильский премьер-министр, «ограниченный» характер. Подобные «ограниченные операции» становились все более систематическими. В период между 1948 и 1956 годами вопрос об арабо-израильском конфликте поднимался в Совете Безопасности не менее 200 раз, и в каждом случае под влиянием империалистических держав Совет отказывался принять какие-либо действенные меры, ограничиваясь лишь констатацией нарушения законных прав палестинского населения [6].
Перед египетским руководством встала первоочередная задача — укрепление своей армии. Оно обратилось за покупкой оружия к США. Но затянувшиеся переговоры по этому вопросу так и не принесли результатов. Продажу оружия империалисты обусловливали унизительными и совершенно неприемлемыми политическими требованиями. Главным из них было вступление Египта в Багдадский пакт. Лондон отказался поставить даже те 80 танков «Центурион», которые были закуплены и оплачены Египтом еще до революции 1952 года. Против Египта были применены и экономические санкции Англия значительно сократила закупку длинноволокнистого египетского хлопка — основной статьи экспорта страны, надеясь тем самым окончательно дезорганизовать ее экономику.
В Каир один за другим приезжали английские и американские эмиссары. Они пытались убедить Насера, что он может обеспечить «безопасность Египта», только вступив в военный союз с Западом. Однако Насер пошел по другому пути. Он укрепляет контакты с неприсоединившимися государствами, участвует в работе Бандунгской конференции, становится одним из ведущих лидеров движения неприсоединения, которое провозгласило политику активного нейтралитета как форму борьбы с империализмом.