Современные аляскинские китобои вооружены гарпунными ружьями, оснащают свои гарпуны разрывными гранатами, а с применением более совершенного оружия возрастает количество бесцельно гибнущих животных. Считают, что на каждого доставшегося охотникам кита приходится по крайней мере еще один, напрасно погубленный, погибший от ран где-нибудь во льдах. Принимается во внимание и то, что как раз китобои-эскимосы северного побережья Аляски, ставшие теперь членами корпорации «Арктик-слоул» («Арктический склон»), получают доход от продажи компаниям права добычи нефти на своих землях (не считая дохода от приема туристов). Стадо же гренландских китов (чукотско-аляскинское) вряд ли превышает две тысячи особей, и неизвестно, растет оно или сокращается. Может быть, пора дать ему возможность восстановиться?
У Барроу в связи с его особым географическим положением большая популярность. В 1930 году здесь было открыто почтовое отделение, а с 1960 года на конвертах ставится штамп: «Мыс Барроу. Лаборатория арктических исследований». Почта составляет значительную часть груза, привозимого сюда самолетами, и немалую долю почты составляют конверты с оплаченным ответом, посланные филателистами.
В Барроу шутят: «Штамп почтового отделения — основной продукт нашего экспорта».
Поселок Арктической лаборатории мыса Барроу называют также «Квансетс-сити» («Ангарный город»). Действительно, большинство построек в нем похожи на ангары или на разрезанные вдоль большие бочки. Снаружи они покрыты гофрированным железом, изнутри обшиты деревянными панелями. Чувствуется уже по форме домов, что проектировщики учитывали капризы арктической природы. Двери сделаны под самыми крышами «ангаров». Кроме того, и на крышах есть люки. Значит, в дом можно попасть и после сильной пурги, при больших снежных заносах. Провода и все трубы — отопления, водопровода, канализации — сосредоточены в общей панели, поднятой на высоких столбах и проходящей над крышами домов.
Лаборатория принадлежит военно-морскому флоту США, но в ней работают и ученые, приезжающие сюда из разных институтов и университетов: биологи, географы, геофизики, океанологи. В СССР хорошо известны проводимые здесь исследования, например по Международной биологической программе.
Одно из направлений в деятельности лаборатории — показ ее туристам. Заместитель директора этого учреждения доктор Ундервуд (у него черная шкиперская бородка и походка враскачку, как у бывалого моряка) ведет нас на опытные площадки, заложенные в тундре, к вольерам, где содержатся волки, песцы и даже большой белый медведь, доказывает лабораторные помещения, библиотеку. Расставаясь, мы благодарим его за потраченное на нас время.
— Ах, если бы вы были единственными экскурсантами! — говорит, грустно улыбаясь, доктор Ундервуд. — Ведь летом на меня сваливается по нескольку групп в день! — Очевидно, он имел в виду туристов, которых привозит на мыс Барроу компания «Виен».
Край, омытый дождями
Юго-восток Аляски — узкая полоска суши; с одной стороны она граничит с территорией Канады, с другой ее омывает Тихий океан. Эту часть штата с множеством глубоких фьордов и высоких гор с бесчисленными островами и величественными ледниками (один из них, ледник Маласпина, превышает в ширину сто километров) назвали за ее форму «Ручкой от сковородки». Юго-восток Аляски — это труднопроходимые леса с густым ковром папоротников, мхов и лишайников под сенью деревьев, с елями-гигантами в два, а то и в три обхвата и шумные водопады на прозрачных реках и ручьях.
Температура воздуха здесь и зимой почти не опускается ниже нуля, но ясные дни во все времена года редки. Это в полном смысле слова край, омытый дождями. «У нас постоянная осень», — говорят местные жители-пессимисты. Впрочем, у этих мест немало и патриотов, утверждающих, что здесь постоянно царит весна, что это лучшая и уж во всяком случае самая красивая часть Аляски.
Ее положили на карту и описали главным образом русские моряки, а сам этот край долгое время был как бы основой, «становым хребтом» Русской Америки. Здесь, на острове Баранова, находилась и ее столица Ново-Архангельск, заложенная еще самим Александром Андреевичем Барановым. Позже край перенес приступы «золотой лихорадки»; в то время отсюда, с побережья, тянулся знаменитый «белый путь» к легендарному Клондайку.
Здесь, на юго-востоке Аляски, разместился современный административный центр штата — город Джуно. Впрочем, все больше аляскинцев высказывается за то, чтобы перенести столицу штата в другое место, поближе к Анкориджу и Фэрбенксу; называют даже место для новой столицы — теперешний поселок Уиллоу, в ста километрах к северу от Анкориджа.
В наши дни «Ручка от сковородки» относительно густо заселена. Здесь нередко можно встретить коренных жителей — индейцев, но гораздо больше приезжих из других штатов или из других стран. В городе Питерсберге, например, многие говорят по-норвежски, отчего его часто называют «Маленькой Норвегией». За редким исключением местные жители — и коренные и приезжие — либо рыбаки, либо лесорубы, либо рабочие рыбных заводов, лесопилок, целлюлозных фабрик.
Считается, что около сорока процентов площади Аляски покрыто лесами. Но сверху, с самолета, они в большинстве случаев выглядят редколесьем, а то и криволесьем. Однако есть здесь и настоящие леса, высокоствольные, густые, часто дремучие, труднопроходимые. Они приурочены к долине Юкона — его среднему течению, а также к югу и юго-востоку штата — к полуострову Кенай и «Ручке от сковородки».
Здешние леса называют дождевыми. Под их сводом расстилается густой ковер трав и мхов, в котором мягко вязнет человеческая нога. Мох клочками свисает с еловых лап, забирается почти на самые вершины Деревьев-Великанов, а стволы их, как короста, покрывают лишайники. И пока моросит дождь, ползут, цепляясь за сучья, хлопья тумана, все здесь кажется однотонным, мрачным. Но стоит выглянуть солнцу, как лес преображается. Вспыхивают яркими самоцветами капли влаги, осевшие на деревьях, кустах, траве. Откуда-то появляются птицы, прорезаются их голоса. Но солнце вскоре прячется, и сразу тускнеют и гаснут краски, замолкают пернатые. Наползает туман. Начинается дождь…
Колибри по-английски называются «хамингбэрдс» («жужжащие птицы»). Действительно, в полете они так часто взмахивают крыльями, что слышен шум, похожий на гудение или жужжание насекомого. Эти малютки распространены главным образом в тропических лесах Южной Америки, однако некоторые встречаются и севернее, а один вид — рыжешейный колибри — достигает Аляски и регулярно гнездится здесь, вплоть до Кенайского полуострова.
Когда аляскинцы хотят подчеркнуть величину своего штата, они нередко вспоминают эту птичку! вот, Дескать, каков размах! Есть у нас и белые медведи, и колибри! Однако видят ее здесь не так уж часто. Мне очень хотелось встретить колибри, но увы! Видел «жужжащую птаху» советский зоолог Александр Александрович Кищинский, приезжавший сюда в командировку. Пернатая гостья села на подоконник его гостиничного номера, когда он жил в Джуно. Александр Александрович бросился к чемодану, чтобы достать фотоаппарат, но колибри вспорхнула и исчезла так же неожиданно, как и появилась.
— Уж лучше бы я рассмотрел ее как следует, — сетовал он потом. Аляскинцы же, узнав об этой истории, говорили ему: «Везучий же вы человек!»
На Чукотке бытуют рассказы о появлении каких-то очень маленьких птичек, неизвестных местным жителям. По просьбе одного из моих знакомых зоологов школьники даже изловили таинственное существо и торжественно, припевая, принесли его в спичечной коробке. Увы, это оказался всего лишь шмель. Но может, и сюда изредка залетают колибри? Может быть, тогда и на Аляске они встречаются гораздо севернее, чем считают специалисты?