Искусство изготовления тотемов уходит своими корнями в глубокое прошлое. Однако как подлинно ритуальные предметы они уже давно не делаются. А старые столбы в большинстве своем уже разрушились, либо их для забавы сожгли «бледнолицые братья». Лишь в последние десятилетия благодаря усилиям нескольких энтузиастов началась кампания по спасению тотемов. К началу семидесятых годов в заброшенных индейских деревнях и на индейских кладбищах было найдено, не считая куч из замшелых обломков, немногим больше сорока таких древних скульптур. Некоторым из них уже больше ста лет. Почти все они перевезены теперь в Кетчикан, размещены в Центре культурного наследия (так называется музей) и являются тем главным, что привлекает в город туристов.
Рядом с музеем расположены магазины сувениров. Самый ходкий товар в них — уменьшенные копии тотемов. И хотя сувениры эти сработаны «поточным методом», они так ярко раскрашены, так густо покрыты лаком, что пользуются среди части гостей едва ли не большим вниманием, чем оригиналы.
Полпред «большой страны»
Центральная часть юга Аляски — побережья заливов Кука и Принца Вильяма и Кенайский полуостров. Эта часть штата не похожа ни на какие другие и в то же время как бы вобрала в себя все, что свойственно «Большой стране». Она — как бы полномочный представитель штата. Тут есть и высокие горы, и обширные равнины, и глубокие фьорды, и ледники, и вулканы, и большие реки — Суситна и Коппер (Медная), и много озер, и леса с елями-исполинами, и бескрайние топкие болота.
Землетрясения? Они тоже здесь бывают. А 27 марта 1964 года вошло в местную историю как «траурная пятница». В этот день случилось самое сильное землетрясение из отмеченных на Северо-Американском континенте в нашем столетии. Волна его прокатилась по южному побережью Аляски, унесла больше сотни человеческих жизней и оставила без крова почти пять тысяч человек. Многие жители Анкориджа хорошо помнят тот день и рассказывают, как некоторые дома вмиг разваливались на части, а другие проваливались на трехметровую глубину. Впрочем, можно не только услышать о катастрофе, но и увидеть ее следы в «Парке землетрясения», расположенном в пяти минутах езды от города. Поездка в «Парк землетрясения» запоминается надолго. После катастрофы прошло много лет, но трещины в земле, вздыбленные слои грунта, покривившиеся деревья здесь все еще видны…
Юг Аляски — наиболее заселенная и освоенная часть штата. В центре ее расположилось большинство аляскинских городов, в том числе самый крупный из них — Анкоридж, пролегла единственная в штате железная дорога. Здесь наиболее развита промышленность. В долине реки Матануски, невдалеке от Анкориджа, довольно много ферм. Климат здесь мягкий, но не такой дождливый, как на «Ручке от сковородки».
И хотя общая площадь этой возделанной земли невелика, ее называют и главной житницей, и главным огородом штата.
Происходило это в заказнике на Кенайском полуострове. Солнце уже клонилось к закату. Все вокруг казалось таким знакомым, родным: березы с желтеющей листвой и стройные, как свечки, ели, мягкий травяной ковер под ногами и писк синички, напоминающей нашу московку. Но вдруг раздался необычный звук, похожий то ли на стон, то ли на мычание, и вмиг рассеялось сходство аляскинского леса с русской рощей.
— Что это? — спросил я у нашего спутника, служащего заказника.
— Колючка, колючий поросенок. Проснулся, лентяй!
«Колючка», «поросенок», «толстяк» — такими прозвищами наделен здесь древесный дикобраз, зверь действительно диковинный, непохожий ни на одного четвероногого обитателя Евразии. Его тело (а длиной дикобраз может быть больше метра) покрыто вперемежку редкими грубыми волосами и тонкими, не толще спички, острыми иглами. Общий цвет его бурый или буроватый. Массивное туловище поддерживают очень короткие ноги и заканчивает толстый колючий хвост. Зверь ходит по земле очень медленно. Большую часть своей жизни он проводит на деревьях, а при наземных путешествиях успешно защищается от хищников иглами. Известно множество случаев гибели от дикобразьих игл не только собак, но и волков, койотов, рысей.
Американцы не питают к нему особенно теплых чувств. И не только за его тонкие и острые иглы, которыми он может даже покалечить собаку. Зимой он кормится корой деревьев и подчас наносит заметный ущерб лесу. А летом, когда у него появляется большая потребность в соли, от «колючки» страдают туристы и охотники: лакомка прогрызает ночью палатки, грызет даже топорища, весла, седла, словом, все, чем можно посолониться. Многие охотники поэтому не упускают случая застрелить дикобраза (мясо его, кстати, вполне съедобно). Индейцы-атапаски очень ценят такую добычу, поскольку иглы (они легко окрашиваются в разные цвета) идут на украшение их традиционной одежды, посуды из бересты, из них делают нарядные бусы и браслеты.
— Не вздумайте акклиматизировать его в России, — сказал мне на прощание служащий заказника.
Хотя эта поездка на Кенайский полуостров, в заказник, была кратковременна, она оказалась очень интересной.
Уже через несколько минут полета на «Бобре» — крошечной краснохвостой летающей лодке — показался выводок лебедей-трубачей. Птицы легко скользили по глади речной протоки: впереди один из родителей, затем гуськом четверо бурых подростков и, наконец, второй белоснежный лебедь. Летчик по нашей просьбе охотно покружился над птицами, и я подумал, что даже ради одной этой встречи стоило ехать сюда, в заказник. Подумалось, что нам могли бы позавидовать и многие американские зоологи. Зрелище было действительно впечатляющим, таким же, как и история этого лебедя.
А история эта вкратце такова. Некогда трубачи — самые крупные и, наверное, самые изящные из водоплавающих земного шара — населяли большую часть США и Канады, К началу XX века неумеренная охота резко сократила число трубачей, а в 1933 году американским орнитологам удалось насчитать только семьдесят три птицы. Казалось, трагический конец неизбежен. Но у лебедей обнаружились защитники. Благодаря их усилиям началась охрана основного гнездовья исчезающих пернатых — озера Ред-Рок и его окрестностей в штате Монтана. Одновременно в США и в Канаде была запрещена охота на них. И эти меры сыграли свою роль. Замечательную птицу удалось вернуть почти что с того света. Важно и другое. Это была первая и убедительная победа американских натуралистов, энтузиастов охраны природы.
В 1964 году в Северной Америке (без Аляски) насчитывали уже 1700 трубачей, а еще через год неожиданно выяснилось, что не так уж мало этих лебедей живет и на Аляске. В самое последнее время их общее количество определяют примерно в три тысячи. Трубачу больше не грозит исчезновение. Однако в Америке его продолжает окружать атмосфера почитания, даже какого-то поклонения, и американцы, любители природы, нередко издалека приезжают на Аляску, чтобы полюбоваться птицами, послушать их величавые, похожие на звуки валторны крики.
На следующий год в середине апреля, когда мы ждали самолет, чтобы полететь с овцебыками домой, мне довелось еще раз увидеть трубачей. Пара лебедей, медленно взмахивая крыльями, проплыла в голубеющем небе, над самыми домами Бетела. Трубные звучные клики птиц — тогда я услышал их впервые — возвещали приход на Аляску весны.
С заболоченной равнины Кеная «Бобр» перенес нас на юг полуострова, в его гористую часть. Такой маршрут был задуман заранее, в расчете на встречу со снежными, или, как их еще называют, горными козами. Ожидания оправдались. Животных мы застали именно там, где видел их наш пилот чуть ли не месяц назад.