Другой важный и традиционный объект здешнего пушного промысла — бобр. Обилием его славилась эта земля, особенно долина Юкона, во времена Русской Америки. Многочисленность бобров поражает и теперь. Плотины и хатки, сооружаемые ими на реках и ручьях из древесных стволов, сучьев, ила, хорошо видны даже с воздуха. Не такая уж редкость встретить бобра и в дневные часы (вообще-то они ведут преимущественно сумеречный образ жизни). Но еще чаще замечаешь бобров, сбитых на дорогах автомобилями… Обилие этих животных обусловлено густой сетью рек и ручьев и большим распространением быстрорастущих пород деревьев с мягкой древесиной — тополя, ивы, которые служат им основным кормом. Но очевидно, немаловажную роль играет и охрана этих животных. Во время войны промысел их на Аляске был вообще запрещен. Сейчас он разрешается, но со многими ограничениями. Правилами охоты в штате определяются и сезон охоты, и норма добычи бобров, а действия трапперов на их участках контролируются. Наконец бобрам просто повезло. В послевоенные годы цены на их шкуры так упали, что охотиться на них стало невыгодно.
Ловят их аляскинские трапперы почти исключительно капканами, и этот промысел дает несколько десятков тысяч шкур в год. Попутно он дает «бобровую струю» — пахучее вещество, вырабатываемое мускусными железами самцов. «Струя» высоко, ценится в парфюмерной промышленности и до сих пор применяется в народной медицине индейцев. Съедобно и даже вкусно бобровое мясо, а хвост зверя, широкий, как лопата, и мясистый, считается деликатесом, особенно когда из него варят суп.
Американская норка немного крупнее европейской. Как и ондатра, она была акклиматизирована в СССР. Встречается она на Аляске почти повсеместно, и добывают ее здесь ежегодно десятки тысяч. Это один из важнейших пушных зверей. Самолеты вывозят отсюда в большие города и другую пушнину — шкурки лисиц, выдр, рысей, горностаев, куниц, но в сравнительно меньшем количестве. Что же касается белки, то по качеству меха она значительно уступает нашей, и поэтому специально на нее здесь не охотятся.
Считается, что на Аляске живет за счет одного только пушного промысла не больше тысячи охотников. Трапперов, имеющих кроме промысла какие-то другие источники существования, здесь в несколько раз больше. Но даже в общей сложности трапперов здесь гораздо меньше, чем охотников-спортсменов, насчитывающих шестьдесят — семьдесят тысяч человек.
Что их ждет? Мне пришлось быть свидетелем разговора на эту тему. В нем участвовали преимущественно специалисты — биологи и охотоведы. Говорилось о том, что по сравнению с взлетом цен на продукты, одежду, бензин для мотонарт стоимость пушнины падает и траппер уже не в состоянии сводить в своем бюджете концы с концами. Говорилось, что со строительством нефтепровода в аляскинскую таежную глубинку пришли беды и язвы больших городов, что нефтепровод подкосил траппера не только материально, но и духовно, морально.
Заключение было единодушным: промысловой охоте на Аляске долго не протянуть.
Над Аляскинским хребтом мы очутились уже к вечеру. Под самолетом проплывали массивные пики, один выше другого, и их заснеженные вершины то неправдоподобно ярко белели и искрились, как рафинад, то были залиты густыми, синими тенями. Мимо самой высокой вершины, горы Мак-Кинли, мы пролетали в то время, когда за нее закатывалось светило. Уходило оно как-то особенно уверенно, деловито, словно по давно протоптанной и хорошо знакомой стежке. А потом выяснилось, что эту высочайшую из гор Аляски местные индейцы с незапамятных времен называли Денали, что значит «Дом солнца».
Другое название этой горы — Тралейка («Великая»). Во времена Русской Америки наши земляки называли ее Большой горой. В конце прошлого столетия она получила теперешнее свое название в честь двадцать пятого президента США Вильяма Мак-Кинли. Однако современные аляскинцы все чаще высказываются за возвращение ей исконного имени Денали.
У подножия горы расположен национальный парк, очень популярный на Аляске. Он носит имя Маунт Мак-Кинли. К сожалению побывать в нем, походить по этой земле, ощутить ее запахи, послушать птичьи голоса мне не пришлось. Но несколько полетов над парком на разной высоте, в разную погоду и в разное время дня, кажется, смогли возместить несбывшееся. Больше того, самолет открывал возможность оценить истинное величие здешних горных вершин и ледников, окинуть взглядом пеструю панораму каменных россыпей: будто гигантская кисть испещрила их то ярко-желтыми, то красными, то зелеными мазками. Сверху оказалось возможным заглянуть в лесные чащи и даже увидеть, что делается на дне кристально чистых озер, в том числе самого большого, действительно очень красивого, известного под названием озера Чудес.
Конечно, рассмотреть с высоты мелких обитателей парка не удалось, но некоторые крупные звери, а на воде даже средних размеров птицы были видны как на ладони. Отчетливо выделялись в своем почти белом меху компании диких баранов, отдыхающих на ярко-зеленых горных луговинах. Хорошо различимы были северные олени, хотя и одетые в эту пору в темный, маскирующий их мех; еще заметнее были оленьи тропы, что затейливо ветвились на болотах. Как и в других частях Аляски, нередко встречались лоси. Несколько раз под крылом самолета оказывались медведи-гризли. А однажды удалось увидеть и главную достопримечательность парка — волка. Обычной волчьей трусцой он шел куда-то по своим делам вдоль автомобильной дороги, совсем рядом с ней.
Самолет позволил оценить и популярность парка. По единственному шоссе, проходящему по его территории (оно же связывает парк Мак-Кинли с городами Фэрбенксом и Анкориджем и носит официальное название автострада Денали), тянулась цепочка автомобилей, машин с прицепами, автобусов. Машины грудились вокруг гостиницы и на специальных стоянках. Что же касается палаток, то их квадратики — зеленые, красные, желтые — виднелись даже в самых удаленных от дороги, казалось бы, вовсе недоступных местах.
Не только на Аляске и не только в Соединенных Штатах высоко ценится научный авторитет парка МакКинли, а некоторые проведенные здесь исследования даже признаны классическими. Это относится, например, к книге Адольфа Мюри «Волки горы Мак-Кинли».
В конце тридцатых годов количество вожов в самом национальном парке, в его окрестностях, да и вообще на Аляске (я уже говорил об этом), стало заметно возрастать, и это вызвало тревогу за судьбу местных диких баранов, северных оленей, лосей. Чтобы разобраться во взаимоотношениях волков и их жертв, ответить на вопрос, что делать с хищниками, администрация парка пригласила Мюри, тогда еще молодого ученого. Исследователь сразу оценил открывшиеся перед ним возможности. В самом деле: вожов здесь было много, а главное, они жили и охотились выше границы леса, благодаря чему с горных склонов можно было подолгу наблюдать за ними. Два года подряд (в 1940 и 1941-м) он следил за несколькими стаями зверей, живших у северо-западной границы парка, научился безошибочно узнавать каждого «в лицо», даже нарисовал в своих блокнотах их портреты и дал им имена. Там были Дедушка и Дэнди, Разбойник и Серый…
Ему удалось выяснить, что каждая семья имеет свой постоянный охотничий участок, где хозяева не терпят чужаков. Мюри открыл многие до того не известные Подробности семейной жизни зверей. Например, для исследователя было большой неожиданностью, что о волчатах заботятся не только отец и мать, но иногда и третий взрослый волк, может быть, «дядя» или «тетя». Но главное, он установил, что жертвой этих хищников становятся преимущественно ягнята либо оленята, гибель которых отнюдь не самая тяжелая потеря для поголовья баранов и оленей. Конечно, волки ловили и взрослых животных, но, как правило, старых или больных, то есть уже обреченных на скорую смерть, Иными словами, выяснилось, что в национальном парке, где запрещается охота и вообще всжое вмешательство человека в природу, вож не только не вреден, но и необходим, поскольку он сдерживает излишний рост численности животных и даже способствует оздоровлению их поголовья. В наши дни подобная оценка роли хищников в природе, там, где хищник не конкурирует с человеком, воспринимается, как нечто естественное, само собой разумеющееся. Однако четверть века назад все это было откровением даже для специалистов.