— Да ему только пятый десяток пошёл…
Сосед Хаджива по скамье, Симбад, молча коснулся нервного узла на шее тайрра и слабо нажал. Тело рухнуло на пол.
— Очнётся через полчаса. — глухо пояснил бывший гладиатор.
Рабы замолчали. Минут через десять Пантера, устало вздохнув, откинулась на борт глайдера и опустила голову на плечо Симбада. Тот вздрогнул.
— Спокойно, — едва слышно шепнула десантница. — Отвернись к заднему борту и не шевелись.
Фесс тяжело вздохнул. Мягко повернувшись спиной к остальным рабам, он словно котёнка придвинул к себе Пантеру. Та с мурлыканьем опустила голову ему на колени.
— Говори очень тихо, — не прекращая мурлыкать, шепнула Пантера. — Что такое ЦРУ?
— Центр Развлечений и Удовольствий, — одними губами ответил Симбад. Он гладил тайрру по груди, словно успокаивая. — Военизированная организация, имеет обширную агентуру, разведовательную сеть, собственные заводы и космофлот, подчиняется непосредственно Терре и финансируется из военного бюджета, то есть совершенно не ограничена в средствах. Основные функции ЦРУ — недопущение мятежей, подавление заговоров и революций, а также пропаганда и управление массами. Название им дано просто для отвода глаз.
— Чем это грозит нам?
— Смертью. Помимо основных функций, ЦРУ занимается организацией и снабжением всех серьёзных развлекательных центров Империи, а индустрия развлечений здесь — одна из главных… Это очень действенный способ контролировать народ, особенно людей.
Пантера ласково гладила Симбада, остальные рабы отвернулись, видимо решив что эти двое решили заняться любовью. Тигр время от времени бросал на свою тайрру внимательный взгляд.
— Гладиаторы?… — тем временем спросила десантница.
— Гладиаторы только одно из многих направлений, — лицо Симбада помертвело от воспоминаний. — Если нас схватит ЦРУ, мы погибли. А вам с Рысью грозит нечто худшее, чем смерть.
Фесс опустил глаза.
— В центральных мирах Империи очень популярны заведения, где за деньги можно овладеть самками различных инопланетных рас…
Пантера невольно вздрогнула. Выпрямившись, она провела рукой по гриве Симбада и отвернулась к остальным. Тигр облегчённо вздохнул.
Глава двенадцатая
Заночевали у подножия длинной гряды холмов, возле небольшого ручейка. Конь был весь в мыле и хрипло дышал, поэтому прежде чем заняться собой, я его осторожно напоила и протёрла досуха остатками попоны. Скоро жеребец уже почти меня не боялся.
Затем пришлось успокаивать Тошибу, малыш поранил лапку о наконечник стрелы и расплакался. Я посадила его за спину, меж суставов крыльев — получилось настоящее сидение. Зверёныш быстро прекратил плакать и через пять минут уже теребил мой рог, весело мурлыча.
Только тогда я ощутила, как устала. От перенапряжения ныло всё тело, раны в чешуе вновь начали кровоточить… Вдобавок, — я не заметила в пылу схватки — мне разорвали внешнюю перепонку левого уха. Противная пульсирующая боль влилась в общую гамму мерзопакостных ощущений.
Сил на охоту совершенно не осталось. Я рухнула в траву, сняла со спины Тошибу, накрылась крылом и провалилась в сон.
Проснулась на рассвете. Стоял утренний туман, в степи царила абсолютная тишина, ни ветерка, ни шороха… Некоторое время я молча лежала в траве, наслаждаясь покоем и свободой. Слегка ныли раны, Тошиба мурлыкал во сне — но это не могло испортить настроение. Мир был так прекрасен, что мне хотелось… Хотелось создать хойку.
Тошиба открыл глаза на мой голос и сонно зарычал. Я улыбнулась.
Зверёк потёрся о моё плечо.
Я вскочила.
Тут я немного преувеличила — меч остался на поле брани, из оружия у меня имелся лишь лук. Но стихи хорошо отразили настроение, я была сильна и бодра, раны почти не болели, память о сражении грела сердце —
— Хай-й-й-й-йатэ!!!! — подбросив тигрёнка в воздух, я радостно засмеялась и распахнула порванные крылья. — Мы победили, Тошиба!!!
Зверёк ничего не понял, однако ощутил настроение и внезапно, к моему изумлению, неуверенно проговорил:
— Х-хатэ?…
Несколько секунд я недоверчиво глядела в жёлтые глазки тигрёнка. Потом поняла, и издала ликующий вопль.
— Ты заговорил!!!
Тошиба раскрыл пасть, улыбаясь как это делают все кошки. Мягкий язычок лизнул меня в нос.
— Ххатэээ!
— Тошиба… — я обняла своего тигра. — Значит, мне не померещилось той ночью, ты разумный!..
Давно не было такого замечательного дня.
На охоту мы отправились все втроём; я, Тошиба и чёрный конь. Вернее, мы с Тошибой собирались позавтракать, а жеребца оторвали от завтрака. Он остался не слишком этим доволен.
Коня я назвала Куросао, «Чёрный вихрь». У него был очень лёгкий, пружинистый шаг, чувствовалось — он способен бежать таким образом несколько дней. Седла у меня не имелось, только уздечка из тёмного металла и тонкие поводья; но без седла сидеть на коне было гораздо удобнее, хвост не мешал. Да и приятно ощущать под собой горячее, живое тело…
На охоте нам попалось небольшое стадо диких лошадок, низкорослых и мохнатых, почти как у вчерашних дикарей. Мне было жалко убивать таких симпатичных зверей, но голод — не игрушка. Хорошо хоть, я сохранила десяток стрел и длинный лук.
Выбрав довольно облезлого, некрасивого жеребца, я погнала Куросао вперёд и пронзила добычу стрелой. Лошадка с жалобным ржанием повалилась на землю.
Подъехав поближе, я спрыгнула со спины чёрного коня и вонзила когти в добычу. Пока из зверя истекала жизнь, огляделась; и взгляд случайно остановился на морде Куросао. Меня словно бросили рогами о стену.
В глазах чёрного коня горела такая ненависть, словно он всё прекрасно понимал, просто не мог помешать. Я недоверчиво изогнула хвост.
— Ты лошадь или нет?
Конь, понятно, ничего не ответил, однако я хорошо запомнила неповторимую, совершенно понятную ненависть в его взгляде. Под когтями уже прекратила биться добыча, Тошиба облизывался… А я всё ещё смотрела в глаза Куросао. Теперь это были обычные, тёмные глаза лошади.
— Кто ты? — спросила я негромко. Подошла вплотную, коснулась лоснящейся шерсти. — Как твоё имя?
Жеребец молчал, ничем не отличаясь от обычного коня. И тем не менее, он не был животным! Втянув когти, я положила руку на шею Куросао.
— Ты разумен, хоть и не понимаешь моего языка, — сказала тихо. — Прости, что пришлось убить твоего сородича.
Конь почти спокойно стоял на траве, ничем себя не выдавая. Я помолчала.
— Не желаешь общаться… — сильным рывком я оторвала у мёртвой лошадки заднюю ногу, потом вторую, разорвала когтями шкуру на груди и вырвала аппетитные лёгкие. — Тебе-то что, корм под ногами растёт! А мне надо убивать, чтобы жить. Я — хищник!
Зажав мясо под крылом я вскочила жеребцу на спину, стегнула его хвостом и погнала прочь от убитой лошадки. На душе было очень мерзко, хотя объяснить причину я бы не сумела.
Вернулись к ручейку уже около полудня. Прежде чем приняться за еду, я крепко привязала Куросао к дереву; разумный он или нет, а оставаться в степи без коня мне не хотелось. Может, потом как-нибудь удастся с ним подружиться.
Костёр разожгла заклинанием. Тошиба опять меня поразил — малыш побродил вокруг дерева, насобирал сухих веточек и бросил в огонь! Выходит, он всё это время наблюдал, как делала я… Молодец, тигра полосатая!
Сытно пообедав и накормив Тошибу, я разлеглась на солнышке и принялась строить планы. Путей имелось два: ждать, пока зарастут раны в крыльях и быстро долететь домой, или отправиться на восток по земле, в рассчёте, что пока доеду — крылья заживут. Оба плана имели плюсы и минусы.