Титов брезгливо морщится:
— Пригласите следующего студента.
Мрачного Оленева встречает вся группа — он сдавал первым.
— Ну, как? Что попалось? Дерёт, да?
Кто—то заглядывает в зачётку, и под своды альма—матер возносится сдавленный вопль отчаяния:
— Ой, мамочки — трояк! Оленеву — трояк!! Что?! Юрке — и три балла?!
— Нет, я умру, но не пойду к этому зверю!
— 9 —
Толпа растекается — кто умирать, кто переживать, кто лихорадочно выскребать крупицы знаний из конспектов на подоконниках перед заходом на заклание Титову.
С похоронным видом Оленев бредёт по институту, пока не наталкивается на заведующего кафедрой хирургии, вышедшего из двери кабинета с аналогичным названием.
— Здравствуйте, Оленев! Почему такой скучный?
Юра молча показывает зачётку.
— Три балла? — удивляется заведующий, — Не верю! Ах, да — Титов… Ну, брат, не удивляйтесь — это не просто преподаватель, а практикующий хирург. У него вся хирургия каждый день на кончиках пальцев. М—да. Вот что — приходите завтра в мой кабинет часам… к пяти, пересдадите мне. Договорились?
На институтских часах была половина шестого, когда из дверей облегчённой походкой вышел Оленев. В левой руке, в зачётке, досыхала запись о пяти баллах за пересдачу, правой он прижимал к груди два солидных фолианта.
На остановке его внимание привлекла красивая девушка, к которой он пристроился, удивляясь собственной смелости. Они вместе протиснулись в троллейбус и поехали, плотно прижатые друг к другу. Юрины книги находились прямо перед глазами девушки, и она волей—неволей смотрела на заголовок. Смотрела и хмурилась: прочитать его не удавалось. Она переводила взгляд с книги на Юру, затем любопытство пересилило стереотипы правил приличия, и она спросила:
— Это что за книга?
— Махабхарата.
По всему было видно, что девушке это ничего не навеяло в памяти.
— На каком языке напечатано?
— На хинди.
— И ты это читаешь?
— Да, читаю.
— Ужас тихий!
Вместе они вывалились из лопнувшего дверьми чрева троллейбуса на остановке, вместе и пошли, оживлённо болтая.
— Ты где учишься — на инъязе?
— Нет, в медицинском.
— В медицинском?! Зачем тогда тебе эта мура?
— Просто интересно. А вы где учитесь?
— А… в финансовом техникуме. Ну, я пришла.
— 10 —
— И я пришёл. Вы в этом доме живёте?
— Да, на пятом этаже.
— А я — напротив. Вон балкон на третьем этаже справа.
— Ужас. Интересно как!
— Может, пойдём сегодня в кино?
— Пойдём. Как тебя зовут?
— Юра.
— Марина. В восемь у подъезда, ладно?
Шестого ноября была свадьба. Небольшой, но весёлый круг однокурсников с той и другой стороны дружно гаркнули «Горько!!» — и понеслось веселье с танцами и тостами за здоровье молодых и их родителей.
Молодые чинно восседали во главе стола, как и положено, родители Марины и отец Юры притулились во время танцев в дальнем уголке на стульях. Юра, слегка побледневший, чувствовал себя скованно в роли молодого супруга, Марина наоборот — раскраснелась, расцвела — новая роль ей очень нравилась. Расцеловавшись с очередной подружкой, подошедшей поздравить новобрачных, Марина дёрнула Юру за рукав:
— Любимый, тут, кажется, уже и без нас обойдутся. Не пора ли нам?
— Куда, солнышко?
— Куда—куда… Домой… В своё гнёздышко.
— А… как же гости… родители. Неудобно.
— Неудобно на потолке спать. А у нас там диван широченный. Ну?
Юра колебался, не зная, что делать. Но Марина уже полностью взяла бразды семейного правления в свои нежные ручки.
— Ты муж мне или всё ещё жених?
— М—муж.
— Ну так в чём дело? Короче — я пошла, будто бы в туалет. А ты подойди к предкам и скажи, мол, я жутко устала, голова болит, в общем, отдыхать пора. Ключи с собой?
— Да..
— Тогда вперёд!
Сама первой встала и потянула юного супруга за собой.
Юра присел возле родителей, сложил ладошки вместе — извинился и попрощался. Мама Марины приложила платочек к глазам, папа поправил усы и шмыгнул носом, а Пётр Васильевич встал было, чтобы проводить сына, но его остановили жестами и сын, и тесть.
Утром Юра проснулся первым. Молодая жена спала, повернувшись к мужу спиной. Обнажённое плечико выглядывало из—под одеяла. Юра хотел было поцеловать его, но постеснялся, потихоньку выбрался из постели, включил телевизор и снова забрался под одеяло. Юноша поцеловал—таки плечико
— 11 —
супруги, и телевизор одобрительно закричал хором «ура!». Марина с готовностью повернулась к мужу.