Мужчина вздрогнул, удивленный ее словами. Затем он накрыл ее одеялом.
— Не за что, — хрипло ответил он, но она заметила, как в его глазах мелькнул страх. Люди Соболя были в ужасе от него.
Когда он уходил, возвращаясь на свой пост у трапа, ее охватило странное чувство, словно она не просто скучала по Перри, тосковала по нему, будто сердце истекало кровью. Она горевала о потере себя. Это изменило ее. Она уже никогда не будет прежней.
В какой-то момент появился ее отец.
Лоран принес миску супа. Он двигался с непринужденной грацией, плавно и быстро, не расплескивая. У него был превосходный баланс, как и у всех Слышащих. Что нравилось ей. Признавалась она себе в этом или нет, но между ними существовала связь.
Ария встретилась с ним взглядом и увидела эту связь в его взгляде. Открытость и понимание в его глазах потрясли ее. Она вдруг поймала себя на том, что смаргивает слезы.
Она не будет плакать. Если она это сделает, то все будет по-настоящему, а ничего из этого не может быть по-настоящему.
Ни смерть Перри, ни контроль Соболя над всем, ни ее одиночное заключение здесь, в аэроходе.
Лоран поставил миску на стол, отослав охранявших ее мужчин. Какое-то время он слушал, глядя на улицу, без сомнения, чтобы убедиться, что они остались одни, прежде чем заговорить. Или, может быть, дать ей время прийти в себя. Она должна была бороться за это, делая несколько вдохов против боли в груди, и сосредотачиваясь на звуках ночи, пока боль в горле не отступила.
Стало тихо и спокойно. Никаких признаков Соболя или его советников. Даже ветерка не было. Время словно остановилось, пока Лоран не повернулся к ней и не заговорил.
— Он разделяет людей, чтобы сломить моральный дух, как ты, вероятно, догадалась, и это работает. Люди Потока смущены и разгневаны, но они невредимы… кроме твоего друга.
— Рокота?
Лоран кивнул.
— Он напал на одного из моих людей. Сын Гесса тоже был в этом замешан. Они пытались добраться до тебя. Я пытался сообщить им, что ты не пострадала, но они мне не поверили.
— Пока они живы, но когда Соболь узнает об этом, а он скоро узнает, их уже не будет. Он погасит любую искру, которую заметит… ты это уже видела. Он сразу же подавит любую угрозу, особенно сейчас. Это самое критическое время для него. Он укрепит свое право до того, как Поток сможет организоваться или отреагировать.
Ария медленно выдохнула. Это было слишком много, чтобы принять. Перри и Риф умерли, и теперь вдруг Рокот и Сорен тоже в опасности?
— Что же нам делать? — спросила она.
— Не нам, — резко ответил Лоран. — Я принес тебе суп. В то время как я делал это, я донес до тебя информацию о твоих друзьях, но я не стану тебе помогать. Он бы узнал, если бы я это сделал. Кота в мешке не утаить, он начнет подозревать. Он поймет по нашим чувствам, что между нами есть нечто большее.
Ария обдумывала слова «нечто большее». Она могла принять такое описание их отношений. Они были достаточно расплывчатыми. Они растворились в воздухе, чтобы решить самим, что именно большее кипело между ними.
— Если бы он узнал о нас, он бы пришел за тобой?
— Если он считает, что я могу встать между ним и тобой, то да. Без сомнения.
— Нет ни меня, ни его.
— Ты здесь, Ария. Одна, в то время как все остальные там.
— Но почему? — спросила она, повысив голос. — Что ему от меня нужно? Неужели я просто еще один из его инструментов, как Уголек и Перри? Зачем ты рассказал мне о Рокоте, если не хочешь помогать мне?
— Я сказал тебе, в чем заключается моя преданность, Ария. Я дал ему клятву.
— Почему? Как можно служить такому человеку? Он сумасшедший. Он чудовище!
Лоран наклонился ближе.
— Говори тише, — прошипел он. Неужели он пытается запугать ее?
Она тоже наклонилась, подражая ему.
— Меня от тебя тошнит! Ты жалок и слаб, и я ненавижу тебя. — Ярость вспыхнула в ней, когда она говорила, пробиваясь сквозь оцепенение и шок. Ее мысли продолжали вырываться наружу. — Я ненавижу, что ты бросил мою мать. Я ненавижу то, что ты сделал со мной. Я ненавижу то, что я сделана из половины тебя.
— Я тоже о тебе невысокого мнения. Я думал, что у тебя есть хребет, но все, на что ты способна, это смотреть в окно. Я никогда бы не подумала, что мой ребенок может так долго быть такой нерешительной.
— Забирай свой дурацкий суп! — Она швырнула в него миску.
Выругавшись, Лоран отпрянул назад, разинув рот и глядя на суп, который капал с Рогов на его черное пальто.
Она пнула его ногой, когда он опустил глаза, и ударила ботинком в висок.
Он даже не вздрогнул. Лоран был самым высокопоставленным солдатом Соболя. Он должен был дать отпор, чтобы защитить себя, но он принял удар не защищаясь и рухнул с глухим стуком.