Начальницы отрядов повторяли инструкции, фарги с напряжением вслушивались. Они все повторяли и повторяли, наконец даже самые тупые поняли, что следует делать. Керрик, заскучав, отошел, но тут же вернулся, повинуясь жесту Вейнте’.
– Ты останешься здесь, возле припасов, и будешь дожидаться нашего возвращения. Я не хочу, чтобы тебя убили по ошибке, когда начнется стрельба. Твоя работа начнется позднее.
Не дождавшись ответа, она отвернулась. Керрик не горел желанием видеть чью-нибудь смерть, даже устузоу, и потому был доволен.
С рассветом иилане’ погрузились в лодки, Керрик все это время сидел на берегу и следил, как живые суденышки исчезают в тумане. Инлену< тоже глядела, но с явным отсутствием интереса. Едва лодки удалились, она торопливо открыла один из контейнеров с мясом.
– Скверная обжора, – сказал Керрик, – растолстеешь.
– Еда – хорошо, – произнесла Инлену<. – Ешь и ты.
Он не любил мясо, хранившееся в пузырях, – у него всегда был своеобразный привкус. Но все-таки он пожевал, потом запил водой, прекрасно зная, что Инлену< не сдвинуть с места, если она не наелась. Поглядев на нее внимательнее, он заметил, что та действительно потолстела.
И хотя Керрик успел уже привыкнуть к постоянной компании, он понял, что одиночество все еще доставляет ему удовольствие. Инлену< не в счет. Когда лодки ушли, наступила тишина. Ветер шелестел в высокой траве, ленивые волны набегали на берег. Только голосов не было – постоянной трескотни амбесида.
Керрик шел первым по чистому песку между поросшими травой кочками, птицы взлетали почти из-под ног. Они шли и шли, наконец Инлену< принялась скулить, но он приказал ей молчать. Они подошли к высокой черной скале, с которой лентами свисали водоросли, прямо над водой темные ракушки облепили влажный камень.
– Вкусные… – громко причмокнула Инлену<.
Зайдя по колени в воду, она попыталась отодрать раковины, но они прочно держались за камень. Керрик отвел ее на берег и выбрал камень размером с кулак. Он отбил от скалы несколько ракушек, Инлену< схватила их и отправила в рот, в могучих челюстях хрустнули скорлупки. Выплюнув осколки раковин, она с удовольствием проглотила сладкое содержимое. Керрик отломил несколько раковин и для себя и вскрыл их висевшим на шее ножом. Этим делом они занимались до тех пор, пока в глотку уже ничего не стало лезть.
День был прекрасный, лучшего Керрик припомнить не мог. Но нужно было быть на месте к возвращению иилане’, и, едва завечерело, они отправились к месту высадки. Ждать пришлось долго, солнце уже спускалось за горизонт, наконец лодки появились.
Первой на берег вышла Вейнте’. Она пересекла пляж, опустила оружие на песок и схватила большой кусок мяса. Жадно впившись в него, она бросила на Керрика испытующий взгляд. Прожевав и проглотив кусок, она сказала:
– Никто не спасся. Убийцы убиты. Они отбивались, погибли фарги, но в мире достаточно фарги. Мы совершили то, ради чего явились сюда. А теперь ты выполняй свое дело.
Она что-то крикнула, и две фарги вытащили из одной лодки тяжелый тюк и поволокли его по песку. Керрику показалось, что там одни шкуры. Но тюк шевелился.
Когда фарги притащили тюк, он раскрылся, и перед Керриком оказался бородатый человек. Кровь запеклась на его волосах, в широко раскрытых глазах застыл ужас. При виде Керрика он раскрыл рот и издал странные резкие звуки.
– Устузоу говорит, – произнесла Вейнте’. – У этих грязных существ подобное сходит за речь. Что он говорит, Керрик? Приказываю, слушай и говори мне.
Нельзя было и подумать о неповиновении. Когда говорит эйстаа, все исполняют. Но Керрик не в силах был повиноваться, и страх охватил его.
Он не понимал звуков. Они не значили ничего. Совсем ничего.
25
– Существо разговаривает? – заторопила его Вейнте’. – Скажи мне скорее.
– Не знаю, – признался Керрик. – Возможно. Но я ничего не понимаю.
– Значит, эти звуки – просто звуки?
Вейнте’ разъярилась. Планы ее встретили непредвиденное препятствие. Не надо было доверять Энге, эти грязные твари не могут объясняться друг с другом. Она ошиблась. Свой гнев Вейнте’ обратила на пленного устузоу и ударила его ногой в лицо. Он застонал от боли и громко вскрикнул.
Керрик склонил голову и внимательно прислушался, прежде чем заговорить.
– Эйстаа, пожалуйста, подожди, есть кое-что.
Отступив на шаг, в гневе она повернулась к нему. Он заговорил быстро, чтобы ярость не обрушилась на него.
– Ты слыхала, он много раз говорил это слово… много раз, и я понимаю, то есть я думаю, что понимаю его. – Он умолк, закусил губу, прислушиваясь к полузабытому, припоминая слова. – Мараг. Он сказал – мараг.