Машина ждала его на стоянке, однако за день салон так нагрелся, что в нем было жарко, как в печке. Скотт повернул ключ зажигания. Ничего не произошло. Бензина в баке было достаточно, значит, проблема состояла в чем-то другом. Скотт рывком потянул дроссель и заранее выжал сцепление. Ничего. Он попробовал снова, на этот раз дернув резче, словно пытаясь застать двигатель врасплох, – безрезультатно.
Да он эту треклятую машину только вчера купил!
Скотт вспомнил продавца на бульваре Уилшир, его улыбку и оценивающий взгляд. Естественно, он надул простофилю в шерстяном костюме!
Скотт вытер ладонями изрядно взмокшее лицо, вылез из салона и, в сердцах захлопнув дверцу машины, побрел к главным воротам.
«Сады Аллаха»
Едва Скотт вошел в отель, как сразу вспомнил, что был здесь на одной из шумных вечеринок – а точнее, на последней, – когда приезжал в Лос-Анджелес раньше. Отель, оформленный в восточном стиле, по духу оставался исключительно американским. На квадратной территории, кроме главного здания, имелось еще несколько небольших вилл, расположенных вокруг бассейна, формой напоминавшего Черное море, с берегов которого – из далекой Ялты – и прибыла в Америку бывшая хозяйка[31] «Садов Аллаха». Было время, когда она сурьмила глаза и снималась с самим Валентино[32], а теперь, всеми забытая, жила квартиранткой в собственном доме. В соответствии с названием отель и правда напоминал оазис: финиковые пальмы, тонкие эвкалиптовые деревья, пышные бугенвиллии не только скрывали его от посторонних взглядов, но и служили раем для колибри и бабочек. Вокруг бассейна теснились домики в миссионерском стиле – белые бунгало с терракотовой черепицей.
Скотт вспомнил тот далекий вечер перед отъездом и стройную обнаженную Таллулу Бэнкхед[33] на самом краю вышки, застывшую, словно литая фигурка на капоте машины. Допив мартини, Таллула царственно отдала бокал и эффектно прыгнула вниз – совсем как Зельда. Скотт аплодировал вместе со всеми, но сердце его сжималось при мысли о жене… Сейчас он уже и не помнил, были ли на той вечеринке Бенчли и Дотти. Возможно, и были. Те годы казались призрачными, все виделось как в тумане. Да и вообще, все ли его воспоминания реальны?..
Бенчли в пиджаке и галстуке болтался у бассейна с Хамфри Богартом[34]. Тот пришел на вечеринку с какой-то белокурой женщиной, одетой во все белое, но, как выяснилось, это была не жена, а незнакомая Скотту актриса Мэйо Мето[35]. В плавках Богарт походил на мускулистую куклу с непропорционально большой головой. Он тут же подлетел к Скотту и с жутковатой ухмылкой энергично пожал его руку:
– Да это же сам Скотт Фицджеральд! Помните меня?
– Как же не помнить! Вы снимались в «Окаменелом лесу», – сказал Скотт, уловив тонкий запах можжевеловой настойки, исходивший от Богарта, хотя еще не наступило время обеда.
На столике между шезлонгами стояли два высоких бокала виски с содовой, ведерко со льдом и хрустальная пепельница, полная окурков.
– Нет, я говорю о нашей стычке в гардеробе «Коконат-Гроув»[36], – пояснил Богарт.
– Что, простите? – не понял Скотт.
Он отлично помнил это заведение: потолок, усыпанный искусственными звездами, пальмы и музыкантов Гаса Арнхейма на сцене. Когда-то давно они с Зельдой останавливались в «Амбассадоре» и танцевали в «Коконат-Гроув» каждую ночь. Это было еще во времена сухого закона. Через пару недель их попросили съехать, и Зельда придумала сдвинуть всю мебель в центр номера и положить сверху неоплаченный счет[37].
– Вот, – Богарт повернул голову и показал на белый шрам в уголке рта размером с рисовое зернышко, – это же вы мне оставили.
– Рассказывают, что ты тогда решил, будто кто-то шарил у тебя по карманам, – присоединился Бенчли.
– Сожалею. Полагаю, я в тот момент был не в себе.
– Все в порядке. Я и сам был хорош. И даже дал сдачи. Та история сыграла мне на руку. Ведь только благодаря ей обо мне заговорили.
– Ты и сейчас знаменит только ею! – брякнула его спутница, по-видимому, уже порядком пьяная. – Клянусь, он при каждом знакомстве сообщает, что ему рассек губу сам Фрэнсис Скотт Фицджеральд!
32
Рудольф Валентино (1895–1926) – популярный актер немого кино итальянского происхождения, наибольшую известность принесла главная роль в фильме «Шейх» (1921 г.), реж. Дж. Мелфорд.
34
Хамфри Богарт (1899–1957) – актер, признанный лучшим в истории американского кино Американским институтом киноискусства. В 1937 г. еще состоял в браке с актрисой Мэри Филипс (1901–1975).
35
Мэйо Мето (1904–1951) – американская актриса, третья жена Хамфри Богарта в 1938–1945 гг. Получила от него прозвище Забияка (Sluggy) за крутой нрав.
36
«Коконат-Гроув» («Кокосовая роща») – модный ночной клуб при отеле «Амбассадор» в Лос-Анджелесе, излюбленное место знаменитостей.