– Роль героини нужно расцветить, – сказал Эдди на первом совещании. – Брось ты копаться в деталях, забудь про парня, это же романтическая картина! В первую очередь нужно прописать героиню. А пока что мы ничего дельного не получили, ничего!
Прежде Скотт видел в роли главной героини Шейлу, и ему казалось, что все выходит складно. Он заново просмотрел их общие сцены, на этот раз объективно, и сам понял, что допустил ошибку. Дочь преподавателя получалась хорошенькой, однако застенчивой и картонной. У нее не было ни шарма Шейлы, ни ее загадочности, ни намека на твердость характера. Чтобы исправить это, Скотт решил сделать девушку фехтовальщицей и написал для нее новую сцену. Теперь первая встреча героев происходит в спортивном зале. Герой ловит рапиру, которую она выбила из рук противника. И тут замечает ее черные как смоль волосы и ждет, когда она снова обезоружит противника, чтобы хоть мельком увидеть лицо. Скотт остался доволен сценой. Зрителя заставят подождать, и ореол тайны раззадорит в нем любопытство. В награду же он увидит лицо героини, свежее, не примелькавшееся – актриса еще не снималась в Штатах. Как и Шейла, она была британкой и такой же роковой красавицей. Для вдохновения Скотт повесил над столом ее снимок. Это была Вивьен Ли.
Любопытство самого Скотта почти унялось. Его сосед снизу, Эдди Майер, был знаком с агентом Шейлы и через дальних знакомых устроил им встречу за ужином, но с условием, что тоже пойдет со Скоттом как старая компаньонка.
Скотт торжествовал: она ведь могла и отказаться. Он решил посоветоваться с Боги, куда пригласить Шейлу.
– Нужно произвести впечатление, – сказал Боги. – Своди ее в «Кловер-клуб». Место дорогое, но кухня превосходная, оркестр приятный, к тому же всегда дают выступления.
– Это не по ней, – заявила Мэйо.
– Ты о чем?
– Она же леди. В герцогини метит.
– Наш парень еще не сказал своего слова, правильно, Фиц?
– Да мы всего-то ужинаем.
– Конечно, – сказал Боги. – Если хочешь, чтобы все прошло как по маслу, могу подсобить!
Боги предложил Скотту одолжить у него новый костюм в тонкую полоску и автомобиль – внушительный «Десото», но врожденное писательское чутье подсказало Скотту, что не стоит начинать с обмана.
Эдди сказал, что не против сесть за руль, однако и это было бы не совсем нечестно. Словно свидание было испытанием чести, Скотт решил, что сам поведет свою машину в своей одежде, а если ей они не по нраву, то ничего не поделаешь. Он уже настроился, что она предложит ему только дружбу и не более. Строго говоря, они вообще не должны бы встречаться, так что он заранее смирился с поражением.
Дом Шейлы располагался на холмах над бульваром Сансет. Вилла лососевого цвета стояла над долиной города, окрашенного на закате дня в золотой. Приехали рано. Эдди, как и положено компаньонке, пропустил Скотта к двери и предоставил звонить ему. Солнце еще не зашло, а уличные фонари уже зажглись. Шейла ждала его. Скотт пришел с пустыми руками и пожалел, что не купил цветов – он с самого начала отмел эту мысль, да и сейчас считал ее слишком вольной. Это можно сделать, если приходишь один, а не в компании знакомого. Следовало извиниться и все отменить, подождать более подходящего случая. Или вообще бросить эту затею. Самое нелепое и опрометчивое из его желаний вот-вот должно было исполниться, запоздало думал Скотт. И вот дверь открылась. Шейла с улыбкой протянула ему руку и подставила щеку для поцелуя. Она была такой же ослепительной и величественной, как в его мыслях.
– Нашли меня!
– Нашли.
Под коротким черным пиджаком в восточном стиле на ней была перламутровая шелковая блузка и сизо-серая юбка, а на ногах – то, что с высоты роста Скотта показалось ему сандалиями. На руке и сейчас красовалось кольцо.
– Здравствуй, Эдди! – сказала она, будто была рада его приходу.
– Добрый вечер! – поздоровался Эдди и поплелся за ними к машине.
Скотт открыл перед Шейлой дверцу и помог сесть. Ему даже нравилась эта неловкая официальность, манеры напоминали ему школу мисс Ван Арнум и вечеринки с барбекю в Буффало.
– О, спасибо, как это мило с вашей стороны, сэр! – сказала она, подбирая юбку, чтобы Скотт мог закрыть дверь.
Если его манеры были приобретенными, то ее – врожденными. Каждым взглядом и жестом Шейла давала ему понять, что не нужно нервничать. Скотт догадался, что она с детства ни в чем не знала недостатка.