Выбрать главу

В центре острова — раньше Дарр этого не замечал — стояли кругом четыре больших камня, стояли в полный рост, как Люди. Среди этих камней еще один лежал плашмя: он почти утонул в зарослях крапивы и жимолости, а стоячие будто смотрели на него свысока. Певец наклонился к нему так низко, что почти коснулся его подбородком, охватил его руками, нащупывая, за что бы взяться. С долгим криком он поднял огромный камень и, пошатываясь, отодвинул его в сторону. Дарр Дубраули сидел на ветке Ольхи неподалеку и смотрел на это... даже не скажешь «не веря своим глазам», потому что Вороны всегда верят тому, что видят. Просто смотрел.

Под камнем вместо сырой земли и червячков оказалась яма, а насколько глубокая, Дарр не смог рассмотреть. Певец снова склонился и заглянул в яму, словно оценивая ее, а ветер из глубины растрепал ему волосы. Певец казался тощим и белым, как рыба. Он уселся на краю ямы, подоткнул края набедренной повязки и соскользнул вниз.

Идем, позвал он Дарра или, может, только посмотрел туда, где тот сидел. Дарр подождал в надежде на то, что этот приказ вдруг станет понятней. «Идем?»

Входи, сказал Певец и сам двинулся вниз. Яма была глубокая, и вскоре на виду осталась только его голова.

Я не могу туда, сказал Дарр Дубраули. От одной мысли о затхлой земляной тьме у него встопорщились перья.

Можешь. Должен.

Певец окончательно скрылся из виду. Дарр Дубраули спланировал на край ямы — в таком смятении, какого не знал никогда прежде, — и опустил голову. Тьма внизу оказалась гуще и непроглядней всякой другой, в какую он только вглядывался. Темней, чем оперенье его матери, темней, чем внутренняя сторона век, сомкнутых ночью.

Быстрей, услышал он голос Певца.

Не могу. Я ничего не вижу в темноте. Я же не Сова.

Тут нет тьмы, сказал Певец. Идем.

Из черноты вынырнула белая рука Певца, и Дарру показалось, будто он видит где-то в глубине блеск его глаз. С отчаянным криком он спрыгнул с края на ладонь Певца и опустился на ней в слепоту.

Под небом и вправду оказалось довольно светло (как они очутились под небом, он уже не помнит), впрочем, ему представлялось, что в это небо не взлетишь. Дарр держался пониже, словно боялся, что врежется в него, если поднимется слишком высоко. Внизу Певец огромными шагами мчался по вересковой пустоши, но следа в траве за ним не оставалось.

Затем на выгнутом краю земли появился густой лес, конца и края которого они не видели (Певец теперь оказался рядом с ним, но и внизу на земле тоже). Сколько ни лети, внизу всегда будет то же самое — лес, густой, темный, неприветливый, как яма в земле, куда он спрыгнул. Дарр надеялся, что Лисья Шапка заблудилась где-то в другом месте, но чувствовал, что именно здесь; и Певец то ли тянул его, то ли давил, понуждая войти.

Но теперь, когда Дарр подлетел ближе, лес уже не казался таким унылым. Он открылся перед ними, зеленый, залитый солнцем (но ведь когда они отправились в путь, год уже шел к зиме?). Путь в лес был открыт и прост, по нему они и двинулись. На опушке у поля одиноко стоял высокий Дуб.

Твой Дуб силен, услышал Дарр слова Певца, но Береза — мудрейшее из деревьев в этом царстве. Береза знает все о жизни и смерти[10].

Я передохну, сказал Дарр Дубраули и сел на ветку Дуба. Ему почудилось, будто он отдыхает на протянутой руке. Далеко внизу Кабан — нет, не Кабан, Свинья, каких привели с собой Люди, похожая на Кабана, но не очень, подняла голову от земли, где вынюхивала желуди.

Создания этого царства таковы, произнес Певец, и его голос — если это вообще был голос — зазвучал глуше: Береза, Косуля, Чибис, Белый Олень, Свинья и Щенок[11]. Слушай, когда они говорят, но не отвечай.

Ни с кем из них Дарр прежде не разговаривал, и уж точно — с ним не говорили деревья. Но черная Свинья у корней разглядывала его так, как другие Вороны и Люди.

Ворона, проговорила Свинья.

Дарр Дубраули не ответил.

Ворона, у моей матери ты украл то, что тебе не принадлежит.

Нет, ответил Дарр Дубраули, я бы так не поступил.

Свинья задумалась. Хорошо, наконец сказала она, но однажды украдешь. И всегда будешь горько об этом жалеть.

вернуться

10

Твой Дуб силен... но Береза — мудрейшее из деревьев в этом царстве. Береза знает все о жизни и смерти. — Здесь и далее — очень вольные вариации на темы «Белой Богини». Краули использует отдельные образы этой книги без прямой связи с исходными контекстами. Исходный пункт трактата Грейвса — псевдонаучная реконструкция мифа, который стоит за средневековой валлийской поэмой «Битва деревьев». В битве этой принимал участие и некто Бран — возможно, король Бран Благословенный, — чье имя означает «Ворона» или «Ворон» (Грейвс подчеркивает, что в древности этих птиц не различали).

вернуться

11

Создания этого царства таковы... Береза, Косуля, Чибис, Белый Олень, Свинья и Щенок. — Причиной «битвы деревьев» стало то, что Амейтон, сын богини Дон, похитил из Аннуна, потустороннего мира, Косулю (в одном из вариантов — Белую Косулю), Чибиса и Щенка. Согласно фантастическому объяснению Грейвса, поэтические значения этих существ — «храни тайну», «придай тайне ложный облик» и «сокрой тайну». Другой сын богини Дон, Гвидион, похитил священную Свинью. Белая Свинья, по Грейвсу, — один из аспектов Великой Богини, ее сакральное животное.