Это и в самом деле был утопичный мир, где все жили счастливо в течение тысячи лет, без утомительной нужды зарабатывать себе на жизнь, где было мало или же вовсе не было ни болезней, ни бедности или несправедливости, ни, раз уж на то пошло, школ, правительств и любого рода религий. Кажется, единственным недостатком для жизни на КА-ПЭКС была сексуальная жизнь, настолько неприятная, что к ней прибегали исключительно для поддержания (низкого) уровня населения.
Позднее прота, настоящего знатока в области астрономических вопросов, доставили в МПИ (как он попал в Нью-Йорк до сих пор остаётся загадкой). У меня ушло несколько недель, чтобы понять, что он был вторичной личностью, за которой пряталось его истинное лицо и, при помощи Жизель Гриффин, внештатного репортёра, идентифицировать трагическую личность Роберта Портера. Но это откровение пришло слишком поздно. Когда прот «улетел» с Земли 17 Августа 1990 года, Роберт, более не способный прятаться за своим альтер-эго, скрылся в глубинах своего повреждённого сознания.
Ничто, включая серию электрошоковых процедур и самых мощных антидепрессантов, не помогло вывести Роберта из оцепенения. Я пробовал даже гипноз, который оказался настолько эффективен при выяснении событий, произошедших с ним в 1985 году. Он игнорировал меня, как и всех остальных. Поэтому тем жарким августовским вечером, с возрастающим волнением, я приехал в больницу и поспешил в его комнату, где, как я ожидал, прот уже был готов заняться тем, ради чего он «вернулся». Однако он был слаб и неустойчив, хотя ему не терпелось встать и пойти, как и любому, кто пробыл бы пять лет в позе эмбриона.
Он попросил (больше прохрипел) своих любимых фруктов, обвиняя, разумеется, в своём слабом состоянии свой недавний «вояж»[2]. Бэтти уже проследила за тем, чтобы он принимал жидкую пищу, в том числе немного яблочного сока. А доктор Чакраборти, наш главный терапевт, распорядился дать успокоительное, чтобы он уснул, что он и сделал, едва ли не сразу после того, как я прибыл.
Читателю может показаться странным, что после пяти лет бездействия проту понадобился отдых, но факт в том, что состояние кататонии, в отличии от коматоза, не является ни сонным, ни бессознательным, но строго бодрствующим. Словно живая статуя, боящаяся пошевелиться или совершить любое другое «предосудительное» действие. Именно мышечное напряжение (иногда чередующееся с лихорадочной деятельностью) и приводит к полному истощению пациента, когда тот, наконец, пробуждается.
Я решил дать ему несколько дней на восстановление, прежде чем засыпать его вопросами, которые я собирал полдесятилетия, для его (Роберта) лечения и, я отчаянно надеялся, успешного восстановления.
БЕСЕДА СЕМНАДЦАТАЯ
Первую беседу с протом (семнадцатую, в общей сложности) я назначил на 3 часа пополудни, в понедельник, 21 августа, не забыв приглушить свет для его чувствительных глаз. Он и в самом деле снял тёмные очки, как только вошёл в мой кабинет, сопровождаемый своим старым другом Романом Ковальски (Гуннар Дженсен ушёл в отставку), и я с радостью заметил, что он, казалось, полностью оправился от пяти лет полной неподвижности, хотя технически это был не прот, а Роберт, находившийся в состоянии кататонии всё это время. По сути, он был таким, каким я его запомнил: улыбающийся, энергичный, проворный. Единственными заметными изменениями были небольшая потеря веса и первые намёки на седину у висков — ему было уже тридцать восемь лет, хотя он утверждал, что около четырёхсот.
Бетти сообщила, что он уже в состоянии есть мягкую, легко усваиваемую пищу, так что у меня уже было несколько переспевших бананов, которые он, как обычно, целиком поглотил.
— Зрелые самые лучшие, — напомнил он мне. — Мне нравятся чёрные, как смоль.
Он чувствовал себя, как дома, будто наша последняя встреча была только вчера.
Я включил диктофон.
— Как ты себя чувствуешь, прот? — спросил я его.
— Слегка устал, джин[3]. Как вы?
— Намного лучше, теперь, когда ты вернулся, — сказал я ему.
— О, вы были больны?
— Не совсем. Скорее, расстроен.
— Возможно, вам стоит показаться психиатру.
— На самом деле, я советовался с лучшими умами мира об источнике моего расстройства.
— Это как-то связано с вашими взаимоотношениями с другими людьми?
— В некоторой степени.
— Я так и думал.
— Откровенно говоря, это касается тебя и Роберта.
— Серьёзно? Мы сделали что-то не так?
— Это то, что я хотел бы узнать. Возможно, мы начнём с того, что ты расскажешь, где ты находился последние пять лет.
— Забыли, док? Мне пришлось на время вернуться на КА-ПЭКС.
— И ты взял с собой Бэсс[4]?
— Я подумал, смена обстановки хорошо на неё повлияет.
— И где она сейчас?
— Всё ещё на КА-ПЭКС.
— Она не вернулась с тобой?
— Неа.
— Почему нет?
— Шутите? Вы бы хотели вернуться в это место после того, как увидели па-ри[5]?
— Ты можешь доказать, что Бэсс на КА-ПЭКС?
— А вы можете доказать обратное?
Я начинал ощущать знакомое предчувствие.
— И как она там?
— Как рыба в воде. Теперь она всё время смеётся.
— И она с тобой не вернулась.
— Разве мы ещё с этим не покончили?
— Что насчёт всех остальных КА-ПЭКСиан?
— А что с ними?
— С тобой прибыл ещё кто-нибудь?
— Нет. Я не удивлюсь, если никто и не собирался.
— Почему нет?
— Они читали мой отчёт, — зевнул он. — Тем не менее, никогда не знаешь…
— Скажи мне кое-что: зачем ты прилетел на Землю в первый раз, зная из наших радио- и телетрансляций, какая это негостеприимная планета?
— Я уже говорил вам: Роберт нуждался во мне.
— Это было в 1963 году?
— По вашему календарю.
— Как раз во время похорон его отца.
— В точку.
— И с тех пор ты несколько раз совершил это путешествие.
— Девять, чтобы быть точным.
— Хорошо. Для протокола, затем ты вернулся на КА-ПЭКС на прошедшие пять лет?
— Ну, не всё так просто. Для меня это было туда и обратно, как… Ох, я ведь всё это объяснял в прошлый раз, не так ли? Скажем так: я остановился, чтобы немного передохнуть после сдачи моего отчёта в библиотеку. Затем я поспешил вернуться сюда.
— К чему такая спешка?
— О, я понял. Вы задаёте вопросы, на которые уже знаете ответы.
Вот оно: знакомая ухмылка Чеширского кота.
— Только для Протокола — так?
— В данном случаем, я ещё не знаю многих ответов, поверь мне.
— О, хорошо, в это я могу поверить. Но, отвечая на ваш вопрос: я обещал неким существам вернуться в течение пяти лет, помните?
— Чтобы взять их с собой на КА-ПЭКС.
— Ага.
— Но что за спешка?
— Все они, кажется, хотят уйти как можно скорее.
— И скольких из них ты планируешь взять с собой?
3
5