Поскольку столько людей видело прота на телевидении, то его узнавали всюду, куда бы Роб ни пошел, и тогда он отрастил бороду.
— Ты очень сильно удивишься, — сказал мне он, — как хорошо борода скрывает то, кем ты являешься.
За исключением этого он остался точно таким, каким уезжал от нас, и полностью себя контролировал. В нем было много от прота. Но возможно, немного прота есть и во всех нас. В любом случае он, кажется, был полностью здоров. И, как и любой здоровый человек, был способен творить прекрасные или ужасные вещи.
Книга Жизели, посвященная проту, «Пришельцы среди нас?», вышла в декабре 1996. Жизель говорит, что книга все еще «эффектно» продается, и что всю прошлую зиму ее обсуждали на ток-шоу. Но главной новостью было то, что она беременна, и ребенок должен был родиться в июле. Они сказали, что если родится мальчик, то его назовут Джин.
Без Роберта/прота больница опустела. Многие пациенты до сих пор продолжают спрашивать, когда он вернется, надеясь полететь с ним к звездам. Я так и не осмелился сказать им, что прот отдал свою жизнь Роберту и что он ушел для его же пользы, иначе дела Роба были бы плохи. И они все еще ждут, но возможно, надежда — не такая уж и плохая вещь.
Большинство наших бывших обитателей, однако, больше не нуждаются в проте и, вероятно, не захотели бы отправиться на Планету КА-ПЭКС, даже если бы им и предложили. Вскоре после того, как Берт был выписан, он женился на прекрасной вдове, и они по закону удочерили Джеки, которая, конечно, все еще оставалась с нами. Они регулярно навещают ее, и ее новая мать, самый очаровательный человек из всех, кого я когда-либо встречал. В результате всего этого Джеки начала расти! Было похоже на то, что ее время, которое остановилось со смертью родителей, теперь снова начало свой отсчет. Никто из нас ничего подобного никогда не видел. Она даже отрезала косички!
Лу навестила нас после ее операции. Она также нашла партнера, того, кто полюбил её как женщину. Протиста быстро росла. Ее первым словом было (нет, не «прот») «кошка».
Майкл, Мануэль и Рудольф также преуспевают и наслаждаются своими новыми жизнями. Мы иногда получаем от них известия, они все время спрашивают, вернулся ли прот.
Дастин также шел на поправку. Я сумел-таки навязать свои условия его родителям, и они теперь навещают его только один раз в месяц. Он постепенно отдалялся от шаблонных запрограммированных речей и однообразных игр, и начал интересоваться другими вещами. Его коммуникационные навыки улучшились, и я серьезно задумался о его переводе в Первое Отделение, чтобы понаблюдать его там. Неожиданно, но встреча его родителей со мной в сентябре была слабой попыткой выяснить, был ли я на их стороне, как были Уилл и большинство пациентов.
Другие не столь преуспели. Джерри и его друзья, аутичные пациенты, так и остались в своих собственных мирах, и по-прежнему сооружали известные скульптуры. В феврале Шарлотта, несмотря на то, что находилась под тяжелым седативным в отделении экспериментальной терапии, почти кастрировала и чуть не задушила Рона Меннингера до смерти. Он впредь стал проявлять большую осторожность, и больше подобных инцидентов не происходило.
Милтон все еще пытается приветствовать нас (сам) своими бесконечными шутками, и Кассандра все еще сидит на газоне и пристально смотрит на звезды. Она предсказала результаты выборов в Конгресс за месяцы до дня голосования, хотя никто и не верил ей. (Я спросил ее, почему она не предсказала смерть Рассела и самоубийство Клауса Виллерса. «Меня никто не спрашивал», — ответила она.) И Фрэнки все еще оставалась собой — противной, сквернословящей и всех ненавидящей.
Виллерс оставил все свое состояние, которое оценивалось в несколько миллионов долларов, МПИ (как он получил такое благосостояние, до сих пор остается неясным). Новое крыло назовут Лабораторией Экспериментальной Терапии и Восстановления имени Клауса М. и Эммы Р. Виллерс, хотя, как говорят юристы, оно еще не скоро окупится. Однако затраты на строительство будут восполнены из пожертвований и вкладов, которые поступили на наш счет после появления прота на телевидении.
Смерть Клауса оставила огромную пустоту, которую я попытался неудачно заполнить. Я решил сократить время, проводимое с моими пациентами, и взять много обременительных обязанностей, без которых и так вполне мог прожить. Мы в настоящее время принимаем заявки на должность директора, и я, со своей стороны, не едва мог дождаться того момента, когда должность будет занята (Голдфарб, и Торштайн тоже среди кандидатов).