– И тайного хода, лаза нет? – вздохнул Ромун. – Не храм, а прямо крепость.
– Подожди, Кааг, смотри, здесь какая-то ниша указана и вроде тоже колодец в ней, разрушенный. Хм, а теперь выведем на экран результаты сканирования почвы и грунта под храмом и вокруг. Вот! Вот тут видишь, под колодцем! – Ажжия указала на линию, которая могла обозначать туннель. Только выходил он на поверхность с другой стороны храма.
– Идеально! Осталось только обойти по большой дуге вокруг храма. А там, что в той стороне? Давай посмотрим теперь план местности.
– Там крутые, местами отвесные, скалы и конечно есть пещеры. – обрадовалась Ажжия.
Неожиданно с верхушки бархана посыпался песок и вслед за песком к ним съехал Ходмут.
– Вы не поверите, что я там обнаружил! – воскликнул он, поднимаясь и отряхиваясь от песка. – Эти безумные туземцы устроили стойбище около храма. Я рассмотрел все в прицел своей снайперки. И ещё, они на вид мелкие, лысые и желтые. Серьезно. Но самое удивительное, глаза у них белые, нет радужной оболочки, да и зрачка нет. По-моему, они слепы, как черви. Да, со стороны стойбища, когда ветер был в мою сторону, я почувствовал какой-то резкий, странный запах.
– Все осложняется. – произнес Ромун. – Если они слепые, то, предположительно, у них развиты прекрасно другие органы чувств – слух, обоняние, осязание. Пройти незаметно мимо них будет проблематично. И ещё, запах играет в их взаимодействиях большую роль. А мы пахнем чужаками. Это сейчас мы далеко и загорожены барханом. А Ходмут сидел наверху с подветренной стороны. Но, как только мы выйдем из укрытия, переменится ли ветер, или малейший шум, который мы произведем при приближении к их стойбищу, запустит механизм действия.
– Так давайте обойдем их по дуге, как и планировали. – предложила Ажжия.
– Проход к скальным пещерам идет мимо их стойбища и довольно близко. Посмотри на план. Даже если мы дадим крюк, все равно придется пробираться между вот этой отвесной скалой и туземцами. – Ромун в задумчивости подпер кулаком щеку.
– Кааг, у нас запас воды есть? Дай мне фляжку, – попросил Ходмут. – Жарко тут, как в пасти дракона.
– Держи!
Ходмут поймал, брошенную ему, фляжку с водой, открутил крышку и начал пить, обливая и себя и песок вокруг.
– Копч, ты все-таки экономь, воду, – Ажжия с укором взглянула на него.
– Да ладно, проберемся внутрь, там есть колодец. Ну что решили? Берем штурмом? Может, я их перестреляю из винтовки, все ж польза, и тренировка и злобных, лысеньких, прожорливых карликов будет поменьше… – Ходмут с надеждой посмотрел на напарников.
– У нас приказ, стрелять только в случае крайней необходимости, в целях защиты ученых, или если нам напрямую будет угроза жизни. – Ромун внимательно смотрел на пятно воды на песке и к чему-то принюхивался.
– Ветер, что ли, переменился, чем тут так завоняло? – Ажжия сморщила нос.
– Это не я! – с притворным ужасом воскликнул Ходмут, подняв руки вверх.
– Нет, это не ты!!! Познакомьтесь, мускусный песочный червь, Нуар, быстро метни нож два шага на 9 часов от тебя! – скомандовал Ромун.
Ажжия мгновенно среагировала на команду и молниеносно метнула нож в указанном направлении. Там в песке что-то копошилось, а теперь перестало. И завоняло ещё круче.
– Копч, выливай всю воду из своей фляжки вокруг, у нас теперь получится пройти мимо туземцев практически спокойно, Нуар, готовь остальные ножи! – разулыбался Ромун.
– Я не понял, а зачем тут вода? – спросил Ходмут, но воду из фляжки разбрызгал.
– Все хотят пить, и песочные черви тоже, ты пролил воду, а они на неё выползли, а мы их тут и прищучили для своей надобности. – объяснял Ромун обстоятельно, – А теперь самое неприятное. Разрезаем каждого червяка и обмазываемся его пахучей слизью из экзокринной железы. Будем вонять мускусом, как аборигены, проходим мимо них к пещерам, выбираем нужный нам лаз и мы – в храме.
– Ага, а ученых как выведем оттуда? – скептически прищурилась Ажжия.
– Прихвати червя с собой, – любезно предложил Ромун.
– Я возьму! – вызвался Ходмут. – Тьфу, ну и вонь!
– Скажи спасибо, что это не скунс! – рассмеялся Ромун, – тогда бы мы наплакались, насморкались, начихались, и пахли неделю. Запах мускусного червя не так токсичен, он выветривается потихоньку, как духи, но базовый элемент останется, и мы все равно будем “своими” для этих лысеньких.
Вымазавшись пахучей слизью, боевая тройка двинулась в путь. Но выбрала все-таки окружную тропу, чтобы не рисковать. Ветер был благосклонен и дул в их сторону, поэтому до узкого перешейка, между отвесной скалой и частью стойбища туземцев, прошли спокойно. Переговаривались через настроенные импланты и лусеры, практически неслышно, а когда подошли к перешейку, вообще замолчали, переходя на язык жестов. Ромун махнул рукой со сложенными тремя пальцами по направлению вперед и вверх. Это означало, что они пройдут перешеек втроем и заберутся на уступ скалы, где есть тропа к пещерам. В стойбище началось брождение, то ли аборигены устали сидеть на одном месте, то ли у них происходил какой-то ритуал перемещения в пространстве. Парой, тройкой, или вчетвером, они перемещались с насиженного одного места на другое. Некоторые, единоличники, вообще кружили, обходя вокруг стойбища. Это упрощало передвижение боевой тройки, иначе, среди неподвижных фигур, они бы выделялись. Ромун и Ходмут первыми достигли уступа, и мягко подпрыгнув, и подтянувшись, забрались на него. Ажжия стала карабкаться вслед за ними. Неожиданно, камень вывернулся из-под её руки, и она осталась висеть на второй. Ближайшие два туземца замедлили свое перемещение и повернули свои белоглазые лица в сторону уступа.