Ходмут практически за секунды поднял наверх сначала Ажжию, потом Ромуна. И вот уже они оглядывали внутреннее помещение храма.
– Вас тут сколько? – спросил Ромун у охранника.
– Нас тут четверо, – ответил тот, поднимаясь с пола, – Идите за мной. Когда все началось, они были внутри. И смогли закрыть большую дверь храма. Там такой механизм есть, ученые с ним разбирались. Вот и пригодился. А я стоял как раз у двери. Когда увидел, что происходит в лагере, закричал, чтобы сюда все бежали… Но они не успели… А эти… жуткие монстры… они на звук среагировали и некоторые ломанулись сюда. Пока мы отбивались и закрывали дверь. Двоих ученых сильно ранили. А у одного – рука сломана. А меня, между прочим, дубинка и спасла. Я смог отбиться и их отбил.
Парнишка шел вперед, указывая путь, и сумбурно рассказывал, видно напереживался он тут. Но ведь спас, хоть кого-то.
– Ты все сделал правильно! – попыталась успокоить парня Ажжия. – Мы видели этих аборигенов, они снаружи сидят. На них даже смотреть жутковато.
– Мы пришли! – они остановились перед осыпавшимся входом в большое святилище. На полу, в угловой нише, расположились раненые. У одного была ужасная рана на бедре, обмотанная, пропитавшими кровь, повязками. Другой лежал с забинтованной головой. Третий ученый сидел и поддерживал сломанную руку, привязанную к черенку от лопатки.
– У нас даже, кроме археологических инструментов, ничего тут и не было. Хорошо, в одном из колодцев воду обнаружили. – объясняя, молодой охранник направился к ученым и радостно воскликнул. – К нам пришла помощь, смотрите!
Отреагировал только ученый со сломанной рукой. Он попытался встать и выйти навстречу спасателям. Остальные еле держались. Их раны были посерьезнее.
– Помогите им! У меня только проксимальный перелом предплечья.
– Николя?! – Ромун пристально вгляделся в человека со сломанной рукой.
– Ромун, мальчик мой, неужели это ты! – радостно воскликнул Николя. И попытался обнять своего бывшего ученика здоровой рукой. – Как я рад тебя видеть. Прости, что вот в такой ситуации. Пожалуйста, помогите, скорее Жордану и Эдуарду. В ране на бедре гной и может быть сепсис. А у Эдуарда рваная рана на голове. Но без травмирования кости.
– Сейчас сделаем. У нас есть все, необходимые, медикаменты. – произнесла Ажжия, направляясь к раненым. Ловким и быстрым движением она освободила бедро Жордана от промокших повязок. И, чтобы удалить гнойно-некротические ткани, сначала разбрызгала антисептик на пораженный участок, а потом вколола обезболивающее и препарат для заживления вокруг и внутрь раны. Затем нанесла защитный гель.
– Теперь все будет хорошо, – успокаивающе ободрила она Жордана.
Ходмут занимался вторым тяжелораненым. У него была разодрана практически вся левая сторона головы, как будто кто-то вцепился зубами и рванул кожу. Ходмут также обработал все антисептиком и сделал укол обезболивающего. Потом выдавил заживляющий медгель на специальную стерильную салфетку и приложил все это к пораженному участку и закрепил мягкими фиксаторами.
– Ну, а руку я сам обработаю, все-таки я немного медик, – улыбаясь сказал Николя, забирая все необходимое из сумки Ромуна.
– Я подсоблю, закреплю неподвижно фиксирующую планку. – Ромун не мог не помочь своему наставнику. – Как же ты здесь оказался? Вдали от своей лаборатории, от семьи? Что заставило отвлечься от исследований жукоподобных, и написания трактата всех твоих изысканий?
– Все, что здесь обнаружили и привело меня на эту планету. Здесь захоронения неизвестной цивилизации. Непонятным образом сгинувшей несколько сотен лет назад. Археологи, делавшие тут раскопки в храме и в окрестностях, обнаружили довольно хорошо сохранившиеся останки. Поэтому центральный институт выдвинул мою кандидатуру, как исследователя, как практикующего ксенобиолога. Я согласился сразу. И вот я тут. В полуразрушенном храме, со сломанной рукой и с едва уцелевшими товарищами. Мы многое успели отправить на Землю, но очень много данных уничтожено было этими странными аборигенами. Даже непонятно, откуда они взялись. Планета не выглядела обитаемой. Никакого намека на разумную жизнь. Хотя, какой тут разум, сплошные инстинкты. Одно странно, между собой они взаимодействуют достаточно спокойно и даже дружелюбно. Можно сказать, как единый полиморфный организм. Но что они сделали с лагерем… и это было ужасно… мы слышали крики… потом все стихло.
– Да, мы сожалеем, что такое тут произошло. Но надо выбираться. Собственно, за этим нас сюда и послали – спасти всех, кто остался. – Ромун покачал головой.
– И уничтожить туземцев? – спросил хрипло Николя.