- Когда вы его узнаете...
Но Мари Леоннек никогда не узнает, как в море целыми днями, целыми неделями вокруг той черной каюты бродили трое мужчин, в то время как команда в машинном отделении и на полубаке смутно угадывала какую-то драму, наблюдала за морем, обсуждала маневры судна, все больше тревожилась и говорила о дурном глазе и о безумии.
- Я увижу Ле Кленша завтра.
- А я?
- Может быть. Вероятно. Вам нужно отдохнуть. А немного позже г-жа Мегрэ шепнула в полусне:
- Она очень славная. Знаешь, она уже приготовила себе приданое. Все ручная вышивка... У тебя есть что-нибудь новое? От тебя пахнет духами.
Конечно, он принес с собой резкий запах духов Адели. Этот запах в течение месяцев примешивался на борту траулера к прогорклому запаху трески, в то время как трое мужчин кружились вокруг каюты.
- Спи спокойно!-сказал он, натягивая одеяло до подбородка. И запечатлел на лбу уже уснувшей жены глубокий, прочувствованный поцелуй.
6. Трое невинных
Все было очень просто, как обычно во время очной ставки. На этот раз она происходила в маленькой комнате при тюрьме. Комиссар Жирар из Гавра, который вел следствие, сидел в единственном кресле. Мегрэ облокотился на черный гранитный камин. На стенах висели различные графики, официальные объявления, литография президента республики.
Свет падал на Гастона Бюзье, обутого в желтые ботинки.
- Введите радиста.
Дверь отворилась. Вошел Пьер Ле Кленш. Его не предупредили об очной ставке, и по его нахмуренному лицу было видно, что он страдает и ждет новых испытаний. Он увидел Бюзье, но не обратил на него никакого внимания и огляделся вокруг, словно не зная, к кому повернуться. А любовник Адели рассматривал его с головы до ног, презрительно надув губы.
Одежда Ле Кленша была потрепана, цвет лица серый. Он не пытался держаться вызывающе или скрыть свою подавленность и был печален, как большое животное.
- Вы узнаете этого человека?
Он пристально посмотрел на Бюзье:
- Нет. Кто это?
- Посмотрите на него внимательно, сверху донизу.
Ле Кленш повиновался и, как только взгляд его остановился на обуви, поднял голову.
- Ну?
- Да.
- Что значит "да"?
- Понимаю, что вы хотите сказать. Желтые ботинки...
- Вот именно!-взорвался вдруг Гастон Бюзье, который до сих пор молчал, злобно поглядывая вокруг.- Повтори же, что я ухлопал твоего капитана. Ну?
Глаза всех устремились на радиста, а он опустил голову и устало махнул рукой.
- Говорите.
- Может быть, это и не те ботинки.
- Ха-ха! - торжествующе захохотал Бюзье. - Вот ты и струсил.
- Вы не знаете убийцу Фаллю?
- Не знаю. Нет.
- Вам известно, что это любовник некой Адели, с которой вы знакомы. Он сам признался, что находился поблизости от траулера в то время, когда было совершено преступление. Так вот, на нем были тогда желтые ботинки.
Тем временем Бюзье вызывающе глядел на Ле Кленша, весь дрожа от бешенства.
- Да, пусть он скажет. Но пусть постарается сказать правду, не то, клянусь, я...
- Помолчите вы! Ну так что же, Ле Кленш? Тот провел рукой по лбу, и лицо его буквально сморщилось от страдания.
- Не знаю! Пошел он к черту!
- Вы видели, как человек в желтых ботинках бросился на Фаллю?
- Я забыл.
- Вы это сказали на первом допросе. Не так давно. Вы продолжаете это утверждать?
- Да нет же. Я видел человека в желтых ботинках... Вот и все. Я не знаю, он ли убийца.
По мере того как продолжался допрос, Гастон Бюзье, который тоже немного струхнул после ночи, проведенной в участке, становился все более самоуверенным. Теперь он покачивался с ноги на ногу, засунув руку в карман брюк.
- Замечаете, как он сдрейфил? Он не смеет повторить свои лживые утверждения.
- Отвечайте мне, Ле Кленш. Пока что мы уверены в присутствии возле траулера двух людей в момент убийства капитана. Во-первых, вас. Во-вторых, Бюзье. Сначала вы обвиняли его, теперь отказываетесь. Значит, там был еще третий? В таком случае вы не могли не видеть этого человека. Кто же он?
Молчание. Пьер Ле Кленш упорно глядел в пол.
Мегрэ стоял все так же, опершись на камин, и не принимал участия в допросе, а только наблюдал за обоими мужчинами.
- Повторяю свой вопрос: был ли на набережной кто-то третий?
- Не знаю,- вздохнул совсем убитый Ле Кленш.
- Это значит, что вы хотите сказать "да"? Ле Кленш пожал плечами, что означало: "Если вам так хочется..."
- Так кто же?
- Было совершенно темно.
- Тогда скажите мне, почему вы утверждали, что убийца был в желтых ботинках. Не для того ли, чтобы отвести подозрение от настоящего виновника, которого вы знаете?
Молодой человек стиснул руками голову.
- Больше не могу! - простонал он.
- Отвечайте.
- Нет... Делайте что хотите.
- Введите следующего свидетеля.
Дверь отворилась, вошла Адель. Вид у нее был подчеркнуто самоуверенный. Она окинула взглядом собравшихся, стараясь понять, что произошло. Особенно внимательно посмотрела на радиста: его подавленность, казалось, ее удивила.
- Полагаю, Ле Кленш, что вы узнаете женщину, которую капитан Фаллю прятал у себя в каюте в течение всего плавания.
Ле Кленш холодно посмотрел на нее, несмотря на то что губы Адели уже приоткрылись в приветливой улыбке.
- Это она.
- В общем, на борту судна вы трое вертелись вокруг нее: капитан, главный механик и вы. Капитан знал, что вы его обманываете? Он ревновал, не так ли? Потому-то он и не разговаривал с вами все три месяца.
- Нет.
- Как! Значит, есть и другая причина? Тут радист покраснел, не зная, куда девать глаза, и чересчур быстро пролепетал:
- То есть, может быть, и не из-за этого. Не знаю.
- Была какая-нибудь другая причина ненависти или недоверия между вами?
- Я... Нет, не было... Вы правы. Он ревновал.
- Какое чувство заставило вас стать любовником Адели? Вы любили ее?
- Нет, - сухо ответил он. Женщина затараторила:
- Вот спасибо! Ты очень любезен!.. А вертелся ты вокруг меня до самого последнего дня. Это правда? Правда, как и то, что на суше тебя, конечно, ждала другая.
Гастон Бюзье демонстративно посвистывал, заложив пальцы за проймы жилета.
- Скажите-ка мне вот еще что, Ле Кленш: когда вы снова поднялись на борт, после того как при вас убили капитана, Адель была заперта в каюте?
- Да, заперта.
- Значит, она не могла убить?
- Нет. Не могла, клянусь вам. Ле Кленш нервничал, но комиссар Жирар веско продолжал:
- Бюзье утверждает, что вы не убивали. Вы сначала обвиняли его, а теперь отказываетесь. Напрашивается еще одна гипотеза: может быть, вы сообщники.
- Нет уж, увольте! - взорвался Бюзье с яростным презрением. - Если я решу совершить преступление, то не в компании с таким...
- Достаточно. Вы оба могли убить из ревности, потому что оба состояли любовниками Адели. Бюзье язвительно засмеялся.
- Чтобы я ревновал? Да еще к кому!
- Хотите сделать еще какие-нибудь заявления? Сначала вы, Ле Кленш.
- Нет.
- Бюзье?
- Я настаиваю на том, что я невиновен, и требую, чтобы меня освободили.
- А вы?
- Мне... - Она провела по губам жирной помадой. - Мне... Посмотрелась в зеркало. - Мне совсем нечего сказать. Все мужчины ничего не стоят. Вы слышали, что говорил этот мальчишка, из-за которого я, вероятно, могла бы наделать глупостей? Нечего на меня так смотреть, Гастон!.. Впрочем, если хотите знать мое мнение, во всей этой истории с судном есть вещи, которых мы не знаем. Как только выяснилось, что на борту женщина, вы решили, что это все объясняет. А если дело не в этом?