Последний вопрос был с подвохом. На такие принято отшучиваться.
— Интересная женщина. — Я вновь склонил голову. — Есть множество вещей, которым у неё можно поучиться, хотя есть и вещи, с которыми я категорически не согласен.
— Все мы не без изъянов, — закрыла тему сеньора Сервантес, натужно засмеявшись. Ответ засчитан. — И всё же? Ты в высшем обществе, Хуан. А тут люди в большинстве своём информированные. Думаю, тебе не стоит слишком уж зацикливаться на себе и своём юношеском максимализме. Как и на своей юношеской скромности.
Намёк понятен. «Хуан, играй по правилам. Ты что, ещё не понял, где находишься и с кем общаешься, щенок?»
Да понял я, понял. Ладно, немного уступлю. В общих чертах суть изложу. Это ведь тоже проверка, говорить о произошедшем тогда при Манзони.
— Если коротко, сеньоры, сеньор, то однажды, видя притеснения титуляров в своей школе, я решил устроить революцию, — начал я, выдержав театральную паузу.
— Прям таки революцию? — насмешливо сузились глаза сеньоры Урсулы. Манзони и Бестия молчали.
— Именно сеньора, — взял я максимально серьёзный тон, на какой был способен. — В тот момент главной грозой титуляров был некто сеньор Кампос, сын не первого, но далеко не последнего человека в этом городе.
— Кампос… Кажется, я знаю о ком идёт речь. — Лоб графини прорезала морщинка озарения.
— О нём, сеньора, — согласно кивнул я. — Сами понимаете, для парня с улицы задача не просто сложная, а неподъёмная. Ибо я всегда, сколько себя помню, рос один, сам, безо всякой поддержки со стороны неожиданно объявившихся позже «родственничков».
Сеньора Сервантес молчала, ровным взглядом глядя в сторону. По лицу Урсулы пробежала восторженная тень: «О, наконец он говорит то, что мне интересно!»
— Я продумал комбинацию, как предать преступления директора школы, покрывающего Кампоса-младшего, огласке, — продолжил я. Повернулся персонально к графине. — Понимаете, тогда все планетарные СМИ жужжали, что новая министр образования — ангел, и что ситуация в сфере титульного обучения должна пойти на поправку. Дескать, человек, повесивший нескольких генералов, должна очень жёстко прессовать школьные администрации на местах, вплоть до отбора лицензий. Я поверил в весь этот журналистский бред и на основе него разработал собственный план. Подставить Кампоса и его дружков, вынудить их на активные действия, где они творили бы беззаконие, после чего обнародовать. А главное, обнародовать бездействие администрации. По моим подсчётам, сеньора министр должна была как минимум заинтересоваться проблемой, сделать хоть какое-то движение в нашу сторону. Ведь для акции я подготовил группу ребят, фанатичных добровольцев, готовых к отчислению, готовых идти за свои права до конца. А так же материальную базу — то есть камеры, которые бы всё это сняли. И, наконец, нашёл журналистов центральных СМИ, которые согласились поддержать волну. СМИ, блоги, соцсети — моя волна ДОЛЖНА БЫЛА привлечь внимание вышестоящих.
— То есть, ты уже тогда не скучал, — довольно, но задумчиво усмехнулся в кулак Манзони.
— Некогда было, сеньор Умберто, — сверкнул в ответ я глазами. Правильно, пусть знает, КУДА отдал сына. Что у того не было ни шанса, не после моей подготовительной работы.
— Но у тебя же получилось? — Брови Урсулы недоумённо сдвинулись. — Ты же сделал именно это, поднял волну? Да такую, что вся планета ходуном заходила?
Сеньора Сервантес решила в разговор не вмешиваться, продолжала молча смотреть в сторону с каменным лицом. Накинуть ей дерьмеца на вентилятор, или пусть живёт?
Я решил накинуть. Ибо давно хотел сказать то, что долго копилось. Да, это дела минувших дней, а кто старое помянет… Но мне НАДО было выговориться. А что при свидетелях — она сама меня позвала и воспитывать вздумала.
А ещё меня двинула на обострение мысль, что она воспринимает мою персону, как чем-то ей обязанную. Как будто я ручки-ножки ей должен целовать за защиту. А на деле ничего я ей не должен, скорее наоборот. Так что я решился и отрицательно покачал головой.
— Никак нет, сеньора… Урсула. У меня не вышло. Тот шум был совсем не тем, что я планировал. Это был бог из машины, который появился внезапно и спутал всем все карты, взяв ситуацию под контроль. Я со своим планом потерпел полное фиаско.